Война на Свалке

Серая дверь из дешёвого пластика словно крепостная стена отделяет душевую от камеры-накопителя. Кажется, что может быть проще, чем смыть с себя противную «слизь», обсушиться под потоком горячего воздуха, одеться и пройти в накопитель? Может быть и проще, но только не после ледяного анабиоза.

Ланал Краун, тридцатиоднолетний заключённый, невысокий и тощий, с дряблым животиком и мягкими ладошками, опираясь дрожащими руками о стену, медленно и осторожно прислонился к закрытой двери. Всего и нужно слегка надавить на неё, приоткрыть хотя бы на пару десятков сантиметров и протиснуться в широкую щель. Но! В животе урчит, голова гудит, резиновые ноги подгибаются на каждом шагу. Скользкие пальцы всё никак не могут упереться в пластиковую дверь.

Ланал налёг всем телом, поднатужился. Проклятая дверь едва-едва сдвинулась с мёртвой точки. Ещё немного! На лбу выступили капельки пота, ноги едва не проскользнули по гладкому полу. Поднажать! Наконец-то! Едва не падая, Ланал приоткрыл проклятую дверь и протиснулся через щель в камеру-накопитель.

Ух! Получилось. Сердце бешено стучит, руки безвольными плетьми болтаются вдоль тела. Едва держась на ногах, Ланал оглянулся.

Да-а-а… Накопитель обставлен в лучших традициях суровой аскезы: двухэтажные стальные койки без подушек, одеял и матрасов выстроились вдоль центрального прохода. Минимум удобств и минимум расходов. Ланал, пошатываясь словно пьяный, добрёл до ближайшей свободной коечки.

Какое счастье! Ланал ухватился левой рукой за спинку койки. Народу в накопителе совсем чуть-чуть. Великий Создатель избавил от необходимости топать в дальний конец. После пробуждения, помывки и упрямой двери осталось пройти последнее самое серьёзное испытание – залезть на верхнюю койку.

Опираясь ногами о края нижних коек, хватаясь пальцами за стальную сетку, Ланал кое-как закинул тело на верхнюю койку.

Блаженство! Ланал, стараясь не делать резких движений, растянулся на железной койке. А зачем, собственно, залезал? Ланал тупо глянул вниз. Ведь нижняя свободна.

Звенья стальной сетки упёрлись в спину, затылок и ягодицы. Скрип древней койки сверлит и без того гудящую от напряжения голову. Того и гляди развалится, зараза ржавая, от старости и ветхости. Зато, Ланал блаженно улыбнулся, горизонтальное положение принесло долгожданное облегчение. Трясущиеся руки обрели надёжную опору, холодный металл приятно остужает ладони. С натруженных ног как будто стекает расплавленный свинец.

Стараясь не шевелить головой, Ланал скосил глаза. Накопитель как накопитель, очередная ничем не примечательная тюремная камера. Зелёная краска на бетонных стенах облупилась и местами отвалилась большими кусками. Покрытые рыжей ржавчиной железные койки немилосердно скрипят при малейшем движении. Неужели аборигены настолько бедны, что не могут позволить хотя бы косметический ремонт? Неужели они не могут смазать хоть каким-нибудь маслом древние койки, покрасить стены и обновить потолок? Хотя, Ланал сощурился, выход из накопителя сделан на славу: массивная дверь сияет стальной полировкой, чёрным прямоугольником выделяется замок, а на потолке сверкает недремлющий глаз видеокамеры. Ланал невесело усмехнулся. С таким же успехом аборигены могли закрыть выход из камеры на шпингалет. Это же Свалка! Бежать здесь просто некуда.