Все жанры Все авторы
«Уния» и другие повести - Роман Воликов

«Уния» и другие повести

Страниц

180

Год

2024

В нашем внимании восемь увлекательных исторических повестей, каждая из которых открывает невидимые ранее страницы прошлого. Погружаемся в атмосферу XV века, когда русская делегация отправилась на Ферраро-Флорентийский Собор — событие, оказавшее значительное влияние на развитие русской дипломатии. В XVI веке мы знакомимся с судьбой своевольной аббатисы, жизнь которой полна загадок, интриг и противоречий.

Исследуем неизвестные аспекты биографии философа Рене Декарта, чьи идеи изменили ход европейской мысли. Открываем историю создания самой роскошной подделки археологических артефактов, которая шокировала ученый мир. Следующая повесть расскажет о судьбе Азефа, знаменитого провокатора, пережившего постыдное разоблачение и его последствия.

Приглашаем вас услышать предсмертный монолог А.Ф. Керенского, в котором он размышляет о революции и своем в ней месте. Какова истина и какие мифы окружают завещание И.В. Сталина? Этот вопрос остается открытым и вызывает споры среди историков.

Погружаемся в феерические приключения молодого лейтенанта, выпущенного в 1941 году, чьи испытания напоминали о героизме и труде. Не остаются без внимания и таинственные переговоры наркома Берии с главой немецкой разведки Канарисом весной 1942 года, вес которых в истории нельзя недооценивать.

И наконец, мы расскажем о судьбе невольного перебежчика из СССР, который в 80-е годы попытался сбежать на Запад, а также о моральной расплате за предательство во время афганской войны. Все эти истории отражают человеческие драмы на фоне значительных исторических перемен, показывая, как судьбы людей переплетены с ходом истории.

Читать бесплатно онлайн «Уния» и другие повести - Роман Воликов

Уния

Лето от сотворения мира 6945, Рождество святой Богородицы.

Выехали засветло. Князь сам проводил до дальней заставы. Облобызался с митрополитом, велел нам построиться. Посмотрел сурово, только и сказал: «Буду ждать!». Сел на коня и поехал обратно.

Всего нас пятьдесят человек. Служки митрополита всея Руси Исидора, владыки суздальского Аврамия, который с нами едет, все чернецы, из мирских – только я и говорливый Афанасий, сын шорника.

Юнец, борода почти не растёт, но в науках сообразителен, за что князем и любим. «Я там всё подсматривать буду, запоминать, – хвастается Афанасий. – И по оружейной части, и по любой другой. Память у меня цепкая».

Митрополит со мной не разговаривает. До последнего он противился, чтобы я поехал. Спасибо князю, тот настоял. «Толмач нужен для свиты, – сказал князь. – Не ты же будешь челяди переводить. Твои-то чернецы, кроме «Иже еси на небеси» двух слов связать не могут. Не посрамиться бы, первый раз на такое важное дело зовут. Он поедет, на то моя воля».

Князь митрополита Исидора не любит, и не верит ему. Грек он, чужое ему всё у нас, противное. Ему бы в Киеве сидеть, только литовцы больно круто в Киеве заправляют. Чуть слово поперек, сразу кишки наружу. Да и мошна русская в Москве давно, и сила, стало быть.

Исидор грек, прислан к нам на митрополичью кафедру патриархом из Царьграда. Князь хотел Иону рязанского митрополитом сделать, но того в Царьграде не приняли, в кафедре отказали, к императору не допустили, патриарх его палкой побил как последнего дурака. Иона-то проворовался по дороге, хоть и говорит, что поганые ограбили. Князь озлобился, но стерпел. Потому меня к Исидору приставил, как свои уши в дальней дороге.

Я и сам отчасти грек. Матушка моя родом из Понтийской Гераклеи, девочкой совсем попала в гарем царевича Мустафы. Мустафа тот, при отце нынешнего князя Василии Дмитриевиче так в степи оголодал, что Рязань взял, зимовал в ней. По весне нехристям задали жару, царевич бежал и обоз бросил и жён.

Отцу моему, который передовым отрядом командовал, очень худенькая гречанка приглянулась. Отец тогда уже был пожилой человек, сорока двух лет, вдовый. Как узнал он, что гречанка православная, тут же к себе забрал, вскоре и женился на ней. Греческому и татарскому меня мать учила, латынь сам изучал по книгам в библиотеке Софьи Витовтовны, потому латынь у меня самоучная, бестолковая. Литовскому вдовствующая княгиня научила, благоволила она ко мне, велела князю послать в Новгород на подворье, фряжские наречия постигать, с купцами иноземными общаться. Так я и выучил семь языков, служу у князя Василия Васильевича толмачом.

На Воздвижение Честного Креста прибыли в Новгород. Встречал сам владыка Новгородский Ефимий и посадники с великой честью. Исидор на почести смотрел радостно и в то же время нехорошо. После вечернего пира в Юрьевом монастыре заперлись они все в архидиаконовой келье, я, как князь и велел, подслушал.

Кричали громко, новгородцы горло драть мастера, но хитрого грека Исидора дурью на измор не возьмешь. Спор был о деньгах. Новгородцы, конечно, не против были всепомоществовать на делегацию, но ставили условие, чтобы их посадник Ферапон с нами поехал.

«А то чё?! – высоким надрывным голосом говорил владыка Ефимий. – Чё всё Москва да Москва? Будто за всю Русь отвечает. Мы сами по себе».

Вам может понравиться: