– Ну что, задублил скрипт, да?
Грег обернулся и затушил сигарету.
В предрассветной серости человек позади скамейки был едва различим. Он стоял с подветренной стороны, прислонившись к дереву, не вынимая рук из глубоких карманов пальто.
– Так и скажи, что захотелось срубить деньжат по-быстрому. – Человек в пальто не спускал с Грега своих цепких глаз. – Чего тут непонятного? Мы все люди.
Рассвет еще не наступил, но серебристый свет уже начал вырисовывать силуэты небоскребов Истсайда. Напротив, через Центральный парк, полная луна медленно спускалась за горизонт, дрожа в отражении пруда. Здесь, на вершине каменной глыбы, в самом центре парка, они были одни.
– Как ты меня нашел? – спросил Грег.
Нельсон осторожно подошел и присел на другой край скамейки. Его лицо было черным от татуировок. Порыв ветра донес тонкий запах виски и почему-то оружейного масла. Грег выпрямился.
– Ведь это я спас тебя, – продолжал Нельсон. – Разве не так? Разве не ко мне ты приполз тогда, три года назад? Без цента в кармане. А? Чего молчишь?
– Нельсон, я не понимаю.
– Не понимает он, – произнес Нельсон. – Мистер непонятливость. Вот, смотри.
Он вытянул руку, и квадратный листок затрепетал на ветру. В лунном свете гамильтонианы ползли по серой бумаге, цепляясь друг за друга хвостами дифференциалов.
– Твоя работа?
Грег прищурился. Формулы громоздились, не помещаясь в строке. В правом углу краснел отпечаток пальца.
– Ну что, узнаешь?
– Чего тут узнавать? – пожал плечами Грег. – Скрипт мой. Ты же сам у меня его купил на прошлой неделе.
– Вот и хорошо, – Нельсон кивнул. – Вот и замечательно. А тогда… – Засунув руку во внутренний карман, он вытянул еще один серый листок. – А тогда что ты скажешь на это?
Второй листок был точно таким же. Одна и та же формула. Да, действительно, так и есть – двойной гамильтониан обрывался в одном и том же до боли знакомом месте, там, где так упорно не сходился вектор. А все-таки надо было попробовать продифференцировать по… А еще лучше…
– Дубль! – взорвался Нельсон. – Это же дубль!
– Быть не может.
– Формула в точности та же.
– Я… Я этого не писал. И почерк не мой.
– Отпечаток посмотри.
Грег наклонился ближе. Оттиск пальца на втором листке был таким же красным, четким. Только разве чуть смазанным сбоку.
– Это не мой палец, – проговорил он.
– Еще как твой.
– Нельсон, клянусь тебе, я этот скрипт, второй скрипт, вижу впервые.
Нельсон устало вздохнул. Затем вынул из кармана вторую руку, блеснув скорпионом на внешней стороне ладони. Рука была тоже вся покрыта тату, и жало насекомого обвивало мизинец, словно цепляясь за него. Нельсон достал пачку сигарет, а из нее – серый прибор с экраном.
– Вот, смотри сам.
Прибор пискнул, моргнув светодиодами.
– Модель старая, но надежная.
Нельсон поднес его к отпечатку, и экран ожил, и снова пискнул:
«Грег Ра. Скриптер четвертого уровня».
Нельсон мельком глянул на Грега.
– Ну а теперь второй.
Он приложил устройство ко второму листу.
«Грег Ра. Скриптер четвертого уровня».
На дальнем конце пруда крякали утки.
– Не может быть, – Грег уставился на скрипты. – Что-то не так с анализатором.
– Сам попробуй, если хочешь. Я уже три штуки перепробовал. Все показывают одно и то же. Твой отпечаток. Твоя кровь. Твой скрипт.
Месяц окончательно скрылся между двумя башнями справа. На дорожке внизу стали появляться первые школьники – неотличимые друг от друга в сером тумане, они шли, вытянувшись муравьиной цепочкой по подернутой льдом брусчатке, кутаясь в шарфы, сгибаясь под тяжестью синих рюкзаков. Их становилось все больше и больше – пересекая парк поперек, они исчезали в пустоте ворот 77-й улицы.
