Речная соната

– Ну?.. Как он тебе?

Чашечка с чаем в руках совладелицы книжной лавки дрожала, а глаза блестели, как у юной девочки. Юность Эллы осталась далеко в прошлом, но при упоминании наследника королевского престола женщины любого возраста будто теряли рассудок. До официальной коронации Роу оставалось ещё два года, но может быть из-за этого обожания никто не называл его принцем или наследником. Исключительно королём.

Я задумчиво поболтала ложкой в кружке. Закрутился чайный водоворот, поднялись со дна ягоды облепихи, которая росла здесь же, в саду за книжной лавкой. Кроме облепихи, на крошечной территории уместились несколько кустиков смородины и островки анютиных глазок. Старую кирпичную стену увивали покрасневшие листья девичьего винограда. Природа вовсю готовилась к отдыху, и вечера, пусть всё ещё уютные, с каждым днём становились прохладнее. Я поправила сползшую шаль и вздохнула.

Не хотелось расстраивать милую женщину, но я ведь пообещала себе больше не врать! Пообещала сразу после того, как соврала Алине, что отправляюсь работать в тот самый отель, где началось моё приключение и моя новая жизнь.

– Он… – я выдохнула. – Он же совсем ребёнок, Элла!

Элла только всплеснула руками:

– Понятно же, ему только исполнилось шестнадцать! Ну? Так что тебе не понравилось? Рассказывай-рассказывай, интересно же!

– Мне показалось, что он очень любит вещи…

– Ха! Так это же чудесно, птичка ты наша!

Из дома высунулась косматая седая голова мужа Эллы, Руты. Он не стал присоединяться к нашему чаепитию – разбирал свежую партию книг, – но изредка заглядывал в садик, чтобы под строгим взглядом жены схватить имбирную печеньку и поделиться своим мнением. Вот и сейчас он потянулся рукой к тарелке, отломил половину печенья и сказал:

– Элла права. Посуди сама: ведь это Роу собрал музей. Не Совет, не кабинет министров, а наш будущий король. Он чтит историю, которую кое-кто пытается сейчас запрятать подальше, а то и переписать. Вещи – это наш проводник в прошлое!

– Историю он любит, а не вещи, – поддакнула Элла.

– Действует против Совета – для этого смелость нужна! А Совет, между прочим, был бы рад заполучить половину тех артефактов, что хранятся во дворце.

Я пожала плечами и налила себе ещё чаю. Честно говоря, очень хотелось поспорить, но мы уже и так ступили на зыбкие земли. Джей строго-настрого запретил мне говорить о том, с какой целью нас с ним пригласили во дворец.

Не знаю, как для Джея – может, ему что-то Робин шепнул заранее, а для меня это стало полнейшей неожиданностью. После возвращения из родного мира с чемоданом, наполненным, помимо шмоток на все временя года, ещё и блокнотами, тетрадками и шариковыми ручками, я рьяно приступила к учёбе.

Правда, Джей сказал, что первым делом мне нужно выучить местный язык: ведь я умела говорить на нём и понимать речь только благодаря ученической связи с колдуном. Буквы я не знала и за пару месяцев пребывания в магическом мире научилась только различать цифры на банкнотах. Ну и слова «чай» и «кофе» на витринах многочисленных пекарен не казались мне совсем уж незнакомыми.

Затем учитель здорово охладил мой пыл, заявив, что пока я не смогу читать, учить меня смысла нет. А обучать меня грамоте у него, во-первых, нет времени, а во-вторых, умения: по собственному признанию, он делал кучу ошибок в словах. Робин, понятное дело, был и без того слишком занят балансированием между своими двумя работами и двумя личностями: туповатого патрульного и начальника тайной полиции. Он предложил, то ли в шутку, то ли всерьёз, сдать меня в школу для девочек, прямо в первый класс. Увидев, как округлились мои глаза, он тут же сказал, что пошутил, но я до конца так и не поверила.