Оковы завтрашнего сна

Посвящается моему соавтору и соответственно другу – Денису Щ., – с которым вместе прошли этот нелёгкий творческий путь. И если бы не Денис, то не было бы ни самих «Оков завтрашнего сна», ни меня как автора и писателя других текстов. Спасибо ему за время непосредственной работы.

Ты – лучший!

P.S.: извини, ты не привил мне любовь к буквам Ё, но я всё же решила отдать дань нашим долгим спорам. Все буквы расставлены.

А теперь можно и перейти к делу.  Очередному делу «безымянного детектива».

20 октября

Бесконечная темнота. Вязкая тишина, не желающая пропускать звуки, которые бы могли помешать пустоте. Звенящая тишина, словно это чёрная дыра, где нет гравитации, шума и смысла. Лишь холодный ветер извещал о реальности этого места. Это не сон. Это бескрайнее полотно оглушительной тишины и полного одиночества.

Вдалеке, как огарок почти потухшей свечи, горел оранжевый огонёк. Плотная темнота с трудом пропускала ближе к свету. Там было тепло. Холодный ветер не гулял вокруг стола, где стояла старая лампа, освещая небольшое пространство, там лежали смятые в комок письма и небольшая стопка чистой бумаги. Мужская тяжёлая грубая рука выводила буквы, которые почти лежали на правом боку, строчки были ровные:

Милая Кейт,

не могу тебя забыть. Ты для меня – целый мир, наполненный светом, радостью и нежностью. Хочу вновь прикасаться к твоей коже, целовать тебя, смотреть в глаза и видеть в них Вселенную. Ты самая прекрасная девушка, какую я мог только встретить в своей жизни. Не хочу мириться с тем, что мы больше никогда не сможем быть вместе, я готов на всё. Наше нелепое расставание отравляет меня и возвышает. Я люблю тебя самой глубокой, искренней и настоящей любовью.

Твой Брайан

первое ноября

Эту сводящую с ума тишину прорезал шелест бумаги – письмо смялось пополам и отправилось к своим сородичам. Позади очень глухо раздались всхлипы. Они были тихим аккомпанементом всего происходящего, изредка прерываемые женскими стонами и хрипом, от которых веяло угнетающей безысходностью.

23 ноября

«…Я закурил сигарету, и отправился в далёкий и тяжкий путь, из которого не знал, когда вернусь…» – эти строки корявым и мелким почерком красовались на пожелтевшей бумаге, которая сдавленно хрустела под увесистой рукой писателя.

Мемуары – это всего-навсего лишь очередная причина для того, чтобы затронуть своё прошлое и расшевелить то, что давно поросло пылью. Возможно, это причинит вам немало боли или же заставит улыбнуться от пустякового случая, что произошёл с вами ранее. Именно так размышлял мужчина, который неотрывно смотрел в окно, выпуская массивные клубы дыма. Его имя, пожалуй, не знал никто. И лишь на этих листах бумаги он повествовал о своей насыщенной жизни, о своём прошлом, отбирая самые знаменательные события. Но для чего он писал, также никто не знал.

В свои тридцать восемь лет у него не было никого: о родителях ничего не было известно, детей, как и жены, не имелось, да и не стремился он к мирскому счастью. Даже друзей не водилось вокруг этого человека, кроме, пожалуй, одного. Маленьких размеров и покрытый шерстью с головы до кончика хвоста – крыса по имени Чарльз. Её появление остается загадкой, но, по слухам, её подарили за оказанную помощь.

Неожиданно мужчина своей большой ладонью скомкал лист бумаги и бросил его куда-то себе за спину. Наверное, те две строчки казались ему неуместной деталью или вовсе ошибкой. Ясно одно – сегодня его покинула Муза. Вероятно, убежала навестить какого-нибудь талантливого писателя, композитора или художника…