Плеск, который жил в колодце

Жанр: Научная фантастика / Социальная фантастика / Ужасы

Автор

Страниц

Год

2024

Книга "О природе хорошего" рассказывает о существовании гарпия, живущего в далеком звездном скоплении. У гарпия острые глаза, он способен размышлять, и у него есть колодец, в котором он наблюдает за звездами. Несмотря на свои мысли и умения, гарпий ощущает нехватку перспектив и возможности изменить свою жизнь. Он мечтает о том, чтобы сделать усилие и подняться над своими обстоятельствами, но такой возможности не предоставляется. Жизнь гарпия затруднена холодной и темной водой колодца, что символизирует его внутренние переживания и ограниченности. Сложности и тоска становятся постоянными спутниками его существования, но, несмотря на это, он находит в себе силы продолжать наблюдение за звездами, которые остаются недоступными и загадочными.

Читать бесплатно онлайн Плеск, который жил в колодце - Сен Сейно Весто

Любое использование текста, оформления книги – полностью или частично – возможно исключительно с письменного разрешения Автора. Нарушения преследуются в соответствии с законодательством и международными договорами. For information address: Copyright Office, the US Library of Congress.

TXu 1-647-222

TXu 1-870-830

TXu 2-100-174

the US Library of Congress

1124

О природе хорошего

Однажды в далеком-предалеком звездном скоплении жил гарпий. Гарпий был как гарпий, у него имелись острые глаза, и он умел ими видеть, у него случались интересные мысли, и он думал, что в его положении это уже немало и даже почти хорошо. У него был даже большой глубокий колодец, в котором можно было сидеть и смотреть на звезды, как они висят и тоже молча смотрят на тебя, а потом засыпать, зябко кутаясь и ежась под их холодными взглядами. Единственное, чего у него не было, это достаточно отдаленных перспектив, которые позволили ли бы по-новому взглянуть на то, чего у него уже никогда не будет. Ему не доставало совсем немногого, всего лишь только одного-двух, может быть, трех хороших ударов мощным крылом, чтобы все встало на свои места. И тогда бы он поднялся над обстоятельствами. Немножко везения, лишь одна возможность сделать полный, не оставляющий сомнений вдох, до конца, до самой глубины своих легких – и уже ничего нельзя будет вернуть назад. Но такой возможности не было. Она не предвиделась, ни сейчас, ни позднее, и он терпеливо смотрел туда, где совсем черная тяжелая крыша ночи неизменно нарушалась одним и тем же странным изъяном – маленьким, далеким, правильным квадратиком неба. Звезды отсюда снизу смотрелись особенно хорошо. В общем, жить было можно.

До сих пор наиболее неприятным и достаточно серьезным испытанием оставалась вода. Она была холодная. Она всегда была холодная, все время, сезон года ее не касался, она не желала прогреваться, ни днем, ни ночью, эта темная, неподвижная, пахнущая колодцем и погребом субстанция, никогда не видевшая солнца, придавала некоторое подобие жизни каким-то бледным съежившимся грибам по углам и влажному мху на полусгнивших бревнах стен. Вечно замерзающая вода и убитые горем грибы на стенах не позволяли надеяться на слишком многое. Он и не надеялся, здесь уже не оставалось места, на что-то надеяться, и он часто смотрел на скользкую скупо отражающую поверхность, на скользкие бревна с неизменным мхом, пытавшимся по ним куда-то ползти, на маленький невыносимо далекий прямоугольник чужого неба далеко вверху, размышляя, чем все кончится и кончится ли когда-нибудь. В целом намерения мха однажды в конце концов добиться успеха, концепция его общего замысла по своему даже вселяла симпатию: путь предстоял неблизкий. Он смотрел туда, где кончались стены и начинался день, пробуя в мыслях представить, на что вообще похож такой на вид теплый сияющий мир сверху, и предполагая, что реальность на деле может оказаться несколько иной. И он хотел бы это узнать. Он дорого бы дал, чтобы в один прекрасный ясный день проснуться и не увидеть вот этих стен и этой воды. Но его когда-то живое подвижное воображение дальше все тех же нескончаемых скользких черных бревен и мерзлой воды видело снова скользкие бревна и черную от холода воду, и он снова опускал глаза, уговаривая себя, что нужно не страдать, а заняться делом, не давать опостылевшей воде превратиться в лед. А такая опасность висела над его колодцем, как проклятье. Чтобы отвлечься от невеселых мыслей, он отламывал замерзшую кромку и сосал ее, как сосут карамельку; после периода долгих дыхательных упражнений и плесканий в ненавистной воде, наступал период относительного равновесия того, что было, и того, что хотелось бы, чтобы было, но чего никогда не было. Потом вода остывала снова, и он начинал сначала.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: