Популяция 2.0. Одна свеча в Нью-Йорке - Ри Ван

Популяция 2.0. Одна свеча в Нью-Йорке

Автор

Страниц

165

Год

2025

На удалённой ферме в обширных просторах Айовы живёт молодая девушка по имени Мали. Её жизнь окрашена одиночеством: мама покинула этот мир, а отец погряз в алкогольной зависимости и стал для неё посторонним. В сердце Мали живёт мечта о Нью-Йорке — она тоскует по жизни, полной удовольствий и беззаботности, подобной той, что вела Холли Голайтли из "Завтрака у Тиффани". Однако мир, о котором она мечтает, навсегда изменился.

Разрушительная пандемия перевернула реальность: от прежнего Нью-Йорка остались лишь руины, на которых возникла новая социальная система, делящая людей на касты. Мали не желает мириться с этой суровой правдой и однообразием своей жизни — внутри неё растёт жажда к свободе, к приключениям, к отказу от обыденности. Однажды, когда утренние лучи начинают пробиваться сквозь туман, её безумная подруга решает забрать её на своём потрёпанном мотоцикле. Этот неожиданный визит запускает цепочку событий, которые изменят не только судьбу Мали, но и тех, кто ей дорог.

Помимо личной драмы, история Мали затрагивает селективные темы, такие как апартеид, последствия пандемии, войны и поиск справедливости. Это путешествие станет откровением для многих, ведь оно говорит о том, что мир, несмотря на все свои противоречия и страдания, всё ещё сохраняет лучшие проявления человечности и надежды. Эта книга станет вдохновляющим чтением для всех, кто верит в возможность перемен и важность борьбы за лучшее будущее.

Читать бесплатно онлайн Популяция 2.0. Одна свеча в Нью-Йорке - Ри Ван

Моя жизнь

Говорят, нет ничего страшнее, чем видеть смерть родного мира. Может, и так. Только я выросла в мире, который с самого начала был мёртв. Пустые города, одинокие фермы, заросшие травой дороги, старые телевизоры и долгие, кажущиеся бесконечными дни одиночества – вот моя реальность.

Конечно, не всё в нашем мире плохо. Мы не живём в грязи, без крова и без дела. На вымершей планете трудно быть бездомным. Да и работы хватает на всех. Вернее, мы все будто созданы для работы. В нашей системе всё как-то предопределено. Система планирует за тебя – система заботится обо всех.

Только от этой определённости душно. Будто ты винтик в огромной, ржавой машине. Особенно если ты родилась в деревне. В городах у тебя ещё может быть выбор. А здесь, среди глухих полей и огородов, если ты не вундеркинд или не одарённый атлет, то уже при рождении знаешь, кем будешь и чем закончишь. Ты не сам – ты в механизме. В полу-колхозной философии, где цель одна – сохранить видимость прежней, беззаботной жизни.

Для этого прежде всего нужна еда. Очень много еды. Вот почему на селе мы все знаем своё предназначение: сеять, собирать, сушить, хранить, а потом снова сеять. И так каждый год. Иногда кажется, что это один и тот же год, прожитый заново. Мы что-нибудь посеем и что-нибудь пожнём.

Порой мне хочется просто зажмуриться и закричать. Эта вялая, безвольная реальность – это не мой мир. Не мой образ жизни.

Пусть я и слабая девушка с круглыми щеками, азиатскими глазами и вьющимися волосами. Простушка, если на то пошло. Но здесь, среди полей и огородов, я чувствую себя чужой. Будто я не отсюда совсем. Не из Айовы и даже не из соседних земель, а вообще не из этих времён.

Мне кажется, я из прошлого. Из того мира, которого больше нет. Моя настоящая жизнь потерялась где-то между кадрами старых чёрно-белых фильмов про Нью-Йорк – там, в утреннем Манхэттене из «Завтрака у Тиффани».

Если бы мне дали хоть минуту в том старом мире, я бы её прожила на все сто. До последнего вдоха. Без страха. Без жалости к себе. Просто чтобы снова почувствовать, что я есть. Я бы даже согласилась взглянуть на последние мгновения того мира, когда его рушил вирус. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Ведь вирус забрал мою маму.

Она была селекционером и часто ездила в командировки. Когда мне было девять лет, она уехала в Калифорнию и больше не вернулась. В своём последнем письме, которое я, правда, сама не читала, она написала, что у неё обнаружили вирус. С тех пор я живу с вонючим алкоголиком по имени Рыг.

Если вы думаете, что Рыг звучит странно, то это потому что его настоящее имя Крэг. И это тот самый мужик, от которого забеременела моя мама восемнадцать лет назад. По паспорту он мой отец. Но по жизни он мне никто.

Сами посудите: ну какой отец разбивает телевизор, плюёт на пол и глушит ром только потому, что его дочь получила тройку в средней школе? А Рыг именно так и поступил, когда мне исполнилось всего двенадцать.

И это только одно воспоминание. Одно из многих, что вспыхивают в памяти. Но дело даже не в конкретных моментах, а в той атмосфере, что царит у нас на ферме.

Рыг почти не выходит из дома и редко разговаривает со мной. Стоит чему-то пойти не так, он тут же скрипит зубами, как какой-то бешеный оборотень, бьёт кулаком в стену и запирается в подвале. Возвращается он всегда пьяным, хоть и менее злым. Но в этом-то и беда. После смерти мамы, ему нужно напиться, чтобы стать человеком.