Иван, младший сын

Стройная немолодая женщина смотрела на зимний парк. Сегодня сыну исполнилось тридцать. Во дворе мальчишки и девчонки играли в снежки. Высокий мужчина катал на санках карапуза, рядом его беременная супруга наблюдала за весельем. Слышался визг детворы. Женщина во дворе обернулась, широко улыбнулась и помахала наблюдавшей.

– Настенька, о чем задумалась? – спросил муж.

– Сколько всего случилось за полвека. Помнишь, любимый, как все начиналось?

***

Подходил к концу декабрь. Молоденькая княжна разглядывала сосны в парке за окном. В этой стране все было иначе, чем дома: яркое синее небо и холодное зимнее солнце, серебристый лед на замерзших реках и прудах. Она с восторгом наблюдала за сугробом на подоконнике. На родине – в южном княжестве – снег выпадал раз в сто лет и сразу же таял. В этом краю зимой царила стужа. Казалось, девушка никогда не согреется в белом Северном царстве.

Дома княжне жилось непросто. Отец развлекался и бездумно занимал деньги. Вскоре княжество разорилось. Мать постоянно болела. Настеньке – старшей и самой красивой из пяти сестер – с четырнадцати лет пришлось заниматься дворцовым хозяйством, а потом и финансами. Когда ей исполнилось пятнадцать, родители заговорили о замужестве. Замок давно не ремонтировали, и слышимость была отличная. Поздно вечером князь беседовал с княгиней:

– Погоди, дорогая, исполнится ей шестнадцать, и набегут к нам богатые женихи. Тогда-то и заживем.

Однако охотников взять замуж родовитую бесприданницу не находилось. Отец ездил по соседям и родственникам, предлагал дочь в жены. Анастасии было горько и стыдно, она ощущала себя племенной кобылой.

Поздней осенью князь повез ее к двоюродной тетке. У богатой баронессы было двое сыновей брачного возраста. Настенька точно знала, что ее опять выставили на продажу. Пробыли в гостях они недолго. То ли родственница потребовала вернуть долг, то ли что еще случилось. Отец быстро засобирался домой, но по пути решил заехать к соседу – властителю Северного Царства.

В дороге князь рассказывал об обычаях местных жителей, но девушка его не слушала. Она соскучилась по дому.

– Северяне – настоящие дикари! Они… – говорил отец.

Настенька смотрела в окно и надеялась к Новому году вернуться в замок. «Сколько ель будет стоить? Хватит ли нам? Поиздержались мы в поездке. И сестрам ничего не купила в подарок. Денег почти не осталось. Ладно, выкручусь как-нибудь», – почти все слова отца она пропустила мимо ушей. Она очнулась, когда князь настойчиво повторял:

– Настя, Настя! Присмотрись к Симеону. Мы с матушкой были бы счастливы породниться с ним.

– Папа, как можно! И что ты говорил о Стреле?

– Девочка, это прекрасная партия для любой княжны. А со Стрелой я договорюсь. Погоди-ка.

Князь вытащил из пачки «Вестник Севера». На обложке красовался жгучий брюнет с проницательными синими глазами. Осенью Настеньке исполнилось семнадцать, и все мужчины старше двадцати казались ей древними дедами.

– Папа, он же старый!

Князь посмотрел на дочь с сожалением.

– Ему всего двадцать семь. Настя, я приказываю не капризничать и делать, что велят старшие.

Симеон Гордеевич Северянин радушно принимал гостей. Сам он постоянно был занят, но всю неделю придворные кавалеры развлекали хорошенькую княжну. Она видела царя вблизи от силы пару раз. Вчера на балу он прошелся с ней в туре вальса. Под сотнями взглядов и фотовспышками Анастасия волновалась, Симеон вежливо молчал и ловко вел молоденькую партнершу в танце. Он особо не разглядывал ее личико ни раньше, ни теперь, когда девушка была совсем близко. Подумаешь, еще одна девица на выданье. Единственное, что ему запомнилось – это едва уловимый запах чистоты и цветов, который так отличался от духов, которыми обычно пользовались придворные дамы.