Все жанры Все авторы
Примерная семья - Глеб Успенский

Примерная семья

Страниц

10

Год

—

Это уникальный рассказ, в котором Успенский прекрасно описывает жизнь обывателей провинциального города, которые не испытывают никакого влияния от перемен, происходящих в обществе после реформ. В этот раз писатель возвращается к своей любимой теме - глубоко ироничному изображению жизни невысокооплачиваемых государственных служащих, которых он называет "моллюсками". Однако, на этот раз автор предлагает читателю заглянуть в жизнь "примерной семьи", чтобы показать, что даже в видимо безупречных отношениях есть свои проблемы. Оказывается, картина нашей "примерной семьи" не на столько прекрасна, как могло бы показаться на первый взгляд... Добавим маленькую семейную тайну в наш текст: В основе рассказа лежит история семьи Глуповых, где главный герой - отец семейства Василий Иванович Глупов - работает в местной администрации, пытаясь сохранить свою должность и влияние путем подхалимажа и безответственности, а его жена, Мария Петровна Глупова, искренне верит, что их семья - воплощение идеала семейного счастья. Однако, их иллюзии разрушаются, когда младший сын, Сережа Глупов, рассказывает им о своем намерении уехать из провинции и начать новую жизнь...

Читать бесплатно онлайн Примерная семья - Глеб Успенский

На одной из улиц г. N стоит двухэтажный, необыкновенно узкий, как будто сдавленный с боков, трехоконный дом; вверху – жильцы, внизу хозяева. Как те, так и другие в мельчайших подробностях знают, что делается и даже думается в известную пору внизу или вверху: стоит наверху двинуть стулом и потом заскрипеть кровати – как внизу уже знают, что Марья Ильинишна легла спать, и т. д. Семейство хозяев состоит из вдовы, ее сына и его жены. Все это трио отличается необыкновенною тишиною нравов, признавая единственным законодателем и решителем всех вопросов исключительно маменьку; сама маменька с этим тоже вполне согласна; кроме этого, особенную, исключительную черту этой семьи составляет постоянное расстройство желудков и вообще крайне проховое телосложение[1]: как будто материала, из которого вылеплены эти три существа, – отпущено было слишком мало, так что едва-едва хватило на всех, и то с весьма достаточною дозою воды; стоит взять одного из членов этой семьи за руку, чтобы получить ощущение мокрой губки. Такого рода телосложение заставляло членов этой семьи сызмальства ходить заткнув уши ватой, добиваться испарины и опасаться сквозного ветра; а так как подобного рода враги существуют постоянно, то постоянно и внимание было обращено исключительно на них; победа поэтому желалась только над ними, и, стало быть, полное счастие было при самых незатейливых условиях.

Сложилась эта примерная семья так: покойник Пискарев, занимавший какую-то теперь уже несуществующую должность, – оставил своей вдове дом, сына по одному году и крошечную пенсию. Положение вдовы было трудное: по смерти мужа ей одной приходилось иметь зубы, которые бы равнялись в сложности зубам обоих супругов, – потому что у ней попрежнему существовали куры, попрежнему со всех сторон существовали соседи и гнилые заборы, через которые куры будут летать точно так, как и при покойнике, только отбить их теперь будет много труднее, так как управлять приходится одной; вторая забота – надо воспитывать сына. Об этом нужно было уже думать и не ограничиваться одними зубами. Но господь помог ей в таких трудных обстоятельствах; к великому удивлению, куры хоть и перелетали через забор, но были возвращаемы при первых требованиях: один вид вдовы Пискаревой, с мужской продолговатой физиономией, украшенной круглыми медными очками и большим чепцом, вовсе не рисовал в ней ту разбитную соседку, которая обладает необыкновенно визгливым горлом, ежеминутною способностию выступить в поход с ухватом и проч. Соседки пожалели даже покойника, ибо увидали, что все когда-то происходившие дебаты из-за кур происхождением своим обязаны исключительно ему. Таким образом, дело с курами было улажено незаметно.

Вторая трудность – вырастить сына ~ трудность не малая, – но зато и плоды ее тоже неисчислимы: сумев достигнуть того, чтобы не знать ничего, кроме четырех стен своего жилища, вдова Пискарева достигла впоследствии полнейшего покоя, сделав единственного человека, который вязался с ее сердцем, – прямым порождением этих стен, почитателем их, ежеминутно страдавшим при всякой попытке сунуть нос на сторону. Маменька для него все: маменька сказала, что образ, который висит в передней и на котором, вследствие мрачнейшего письма, – Сеня ничего не мог разобрать, – что образ этот греческого писания, что такого образа теперича нигде сыскать невозможно, – и Сеня теперь умереть готов, если ему скажут иное… Помнит он, как раз в лютую зиму вошел в переднюю какой-то оборванный, в лохмотьях человек и начал жалобно болтать на каком-то, совсем не нашем языке: повр, повр, анфан, анфан

Вам может понравиться: