Все жанры Все авторы
Побирушки - Глеб Успенский

Побирушки

Страниц

15

Год

—

Успенский написал очерк «Побирушки» по заданию иллюстрированного журнала-альбома, которое связано с акварелью Е. А. Егорова под названием «Христа ради». Тема, заданная этой иллюстрацией, ограничивала творческий диапазон писателя. Тем не менее, Успенский сумел создать произведение, которое вызывает самостоятельный интерес и может быть прочитано без необходимости обращаться к соответствующей иллюстрации.

Акварель Е. А. Егорова изображает три фигуры нищих, которые являются стариком, женщиной с ребенком на руках и мальчиком. Видно, что они просят милостыню у окна крестьянской избы. В своем очерке Успенский разворачивает перед читателем целую галерею портретов городских «побирушек». Используя мастерство прозы, он описывает каждую персонажескую черту и эмоциональное состояние каждой из них.

Успенский показывает разнообразные стороны жизни этих побирушек: от их стремления к выживанию и поиску еды до их эмоционального состояния, которые они испытывают во время просящих. Он сопоставляет их с жителями города, которые встречаются с ними в своих повседневных делах. Этот очерк предлагает читателям уникальную возможность узнать о жизни этих побирушек и понять, что стоит за их просьбами и нищетой.

Таким образом, Успенский не только иллюстрирует акварель Е. А. Егорова в своем очерке, но и предлагает глубокое исследование их жизней для чтения. Это произведение можно полностью понять и насладиться даже без обращения к оригинальной иллюстрации, так как оно имеет самостоятельный интерес и полноценное художественное значение.

Читать бесплатно онлайн Побирушки - Глеб Успенский

I

Только неудачи, несчастия и горе постоянны на земле, и, зная это, не нужно особенно пристальной наблюдательности, чтобы убедиться в существовании довольно большого класса людей, который, не зная, на какой труд девать свои руки, или же не умея приложить их ни к какому труду, живет изо дня в день чужой подачкою, копейкою, выработанною чужим трудом. Столичный двор, в длинной картине своих будней, столичные улицы, церкви – все это дает множество типов разных побирушек.

Только что вы успели открыть глаза в свежее летнее утро, как середи двора громко грянула музыка; весь дом всполошился; вы слышите, как по коридору мимо вашей комнаты пробежало несколько человек, поднялась повсюду суматоха; взгляните в окошко, и вы увидите, что далеко прежде вас высунулся в окна весь дом, – на дворе толпы народа: мастеровые, кухарки, бросившие свое дело, разносчики с лотками на головах и с застывшим криком на разинутом рту. А звуки, стиснутые высокими стенами каменного четыреугольника-двора, гордо рвутся вверх, разливаются по окрестности и сзывают новых зрителей, которые на ваших глазах один за другим шмыгают в подворотню.

Оркестр между тем кончил какую-то пьесу; трубачи, перевернув вниз трубы, выдувают из них накопившуюся от дыхания воду, – и некоторые из музыкантов посматривают на публику, разместившуюся по окнам: очевидно, нужна подачка; об ней не говорится, потому что все эти бедняки, к большому их несчастию, люди с самолюбием, развитым данным на несчастие талантом. И это, по-моему, самые жалкие и в особенности достойные помощи бедняки.

Однако оркестр кончил; скрипачи и кларнетисты засовывают свои инструменты под полы своих сюртуков и пальто, маленькие музыканты-нищие нагружают, кроме того, на свои спины кипы нот; они несут подмышкой пюльпитры, и вслед за всей капеллой музыкантов ползет под ворота и толпа зрителей. Мастеровые, с ременными ободочками на головах, подхватывают с земли своих ребят, слышны говор, смех; скоро оркестр гремит на другом дворе, и потом жизнь входит в свою обычную колею – стучат ножи, из нижних этажей валит удушливый запах цикорного кофе, поджариваемого в бесчисленном количестве, – настает мир стряпни и дела. Но внутренность двора опустела ненадолго. Если в это время, через несколько минут по уходе оркестра, разносчик не кричит: «кавры половые», то скрипит водовоз, или некоторый человечек в подряснике из простого черного сукна, с ременным поясом и открытой головой, звонким тенором поет на весь двор: «На построение погоревшей» и проч. Он потупил свои бойкие глаза в книгу с несколькими медяками на переплете и, медленно обходя около стен, причем старается ближе подойти под окна, неумолкаемо тянет свою всенижайшую просьбу.

– Милый человек! – возглашает, выступая из дверей нижнего этажа, персона женского пола, по всей вероятности вдова какого-нибудь фельдфебеля. – Зайди, бога ради, на малое время.

Подрясник ниже нагибает голову, что означает поклон, и заходит ко вдовице. Тут сейчас затевается самовар, – и за этой скромной, но весьма продолжительной трапезой, под неоднократно возобновляемое доливание в самовар, тянутся рассказы: какие на земле есть места чудные, и какие разные бывают чудеса, и проч. На эти разговоры стекаются разные вдовы и съемщицы, и под конец многие прослежаются. А странник скоро на другом дворе поет попрежнему: «На построение погоревшей» и проч.

Вам может понравиться: