Все жанры Все авторы
После смерти - Иван Тургенев

После смерти

Страниц

40

Год

2008

На прекрасной весне 1878 года, в столице России – Москве, на уютной Шаболовке, в одном небольшом, но очаровательном деревянном домике, обитал молодой и амбициозный Яков Аратов. В то время ему едва исполнилось двадцать пять лет, и его жизнь была полна надежд и мечтаний. Однако, вместе с ним там проживала его заботливая тетка, Платонида Ивановна – дама зрелого возраста, которой перевалило за пятидесятку. Она была сестрой его отца и брала на себя всю домашнюю хозяйственную работу, а также контролировала его расходы. Аратов не мог справиться с финансовыми вопросами самостоятельно, ведь никого кроме них двоих у него в Москве не было. Несколько лет назад они перебрались сюда из провинциальной губернии вместе с отцом Аратова, скромным дворянином Теодором, о котором имя из соображений конфиденциальности необходимо утаить. Впрочем, Платонида Ивановна всегда была ему ближе душевно и всегда нежно ее звал Платошей.

Маленький домик на Шаболовке стал свидетелем множества событий, радостей и печалей, которые они пережили вместе. Самоотверженность и любовь Платоши к Якову расцветали под теплыми лучами весеннего солнца, их дом стал их убежищем от суеты внешнего мира. Воспоминания о тех временах всегда будут теплыми и незабываемыми в сердце молодого Аратова.

Читать бесплатно онлайн После смерти - Иван Тургенев

I

Весной 1878 года проживал в Москве, в небольшом деревянном домике на Шаболовке, молодой человек, лет двадцати пяти, по имени Яков Аратов. С ним проживала его тетка, старая девица, лет пятидесяти с лишком, сестра его отца, Платонида Ивановна. Она заведовала его хозяйством и вела его расходы, на что Аратов совершенно не был способен. Других родных у него не было. Несколько лет тому назад отец его, небогатый дворянчик Т…й губернии, переехал в Москву вместе с ним и Платонидой Ивановной, которую, впрочем, всегда звал Платошей; и племянник так же ее звал. Покинув деревню, в которой они все до тех пор постоянно жили, старик Аратов поселился в столице с целью поместить сына в университет, к которому сам его подготовил; купил за бесценок домик в одной из отдаленных улиц и устроился в нем со всеми своими книгами и «препаратами». А книг и препаратов у него было много – ибо человек он был не лишенный учености… «чудак преестественный», по словам соседей. Он даже слыл у них чернокнижником; даже прозвище получил «инсектонаблюдателя». Он занимался химией, минералогией, энтомологией, ботаникой и медициной; лечил добровольных пациентов травами и металлическими порошками собственного изобретения, по методе Парацельсия. Этими самыми порошками он свел в могилу свою молоденькую, хорошенькую, но уж слишком тоненькую жену, которую любил страстно и от которой имел единственного сына. Теми же металлическими порошками он порядком попортил здоровье также и сына, которое, напротив, желал подкрепить, находя в его организме анемию и склонность к чахотке, унаследованные от матери. Имя «чернокнижника» он, между прочим, получил оттого, что считал себя правнуком – не по прямой линии, конечно, – знаменитого Брюса, в честь которого он и сына назвал Яковом. Человек он был, что называется, «добрейший», но нрава меланхолического, копотливый, робкий, – склонный ко всему таинственному, мистическому… Полушепотом произнесенное «А!» было его обычным восклицанием; он и умер с этим восклицанием на устах – года два спустя после переселения в Москву.

Сын его Яков наружностью не походил на отца, который был некрасив собою, неуклюж и неловок; он скорей напоминал свою мать. Те же тонкие, миловидные черты, те же мягкие волосы пепельного цвета, тот же маленький нос с горбиной, те же выпуклые детские губки – и большие, зеленовато-серые глаза с поволокой и пушистыми ресницами. Зато нравом он походил на отца; и несхожее с отцовским лицо носило отпечаток отцовского выражения, и руки имел он узловатые, и впалую грудь, как старик Аратов, которого, впрочем, едва ли следует называть стариком, так как он и до пятидесяти лет не дотянул. Еще при жизни его Яков поступил в университет, по физико-математическому факультету; однако курса не кончил – не по лености, а потому что, по его понятиям, в университете не узнаешь больше того, чему можно научиться и дома; а за дипломом он не гонялся, так как на службу поступить не рассчитывал. Он дичился своих товарищей, почти ни с кем не знакомился, в особенности чуждался женщин и жил очень уединенно, погруженный в книги. Он чуждался женщин, хотя сердце имел очень нежное и пленялся красотою… Он даже приобрел роскошный английский кипсэк – и (о позор!) любовался «украшавшими» его изображениями разных восхитительных Гюльнар и Медор… Но его постоянно сдерживала прирожденная стыдливость. В доме он занимал бывший отцовский кабинет, который был также его спальней; и постель его была та же самая, на которой скончался его отец.

Вам может понравиться: