Лицо со шрамом

Тони Гуарино, по воле судьбы ставший величайшим гангстером Америки, совершил первое серьезное преступление в восемнадцать лет. Причиной была женщина, что, в общем-то, не ново. Но какая женщина!.. Тони грезил о ней в темном переулке под стальной служебной дверью в дешевое бурлеск-кабаре. Высокая статная блондинка с золотистыми волосами и точеными ножками, которыми он с неизменным замиранием сердца любовался столько раз во время танцев на сцене.

Дверь распахнулась, и квадрат желтого света выхватил из темноты толпу разряженных мужчин и юнцов, подобных стае волков, вышедших на ночную охоту. Через мгновение раздался глухой лязг, и переулок вновь погрузился во мрак, а толпу стремительно рассекла девушка, которая будто не замечала рук, что тянулись ее задержать, и грубых голосов, выкрикивавших нахальные предложения.

Это была она! Никто, кроме Вивиан Лавджой, не пользовался духами с таким тяжелым чувственным ароматом. Тони бросился следом, к огням шумной улицы.

Девушка помедлила на тротуаре – сияющая поддельными драгоценностями грациозная фигурка в чересчур ярком зеленом костюме cо слишком короткой и тесной юбкой. Люди трезвомыслящие, несомненно, сразу распознали бы фальшивку и опасную соблазнительницу, но Тони считал Вивиан восхитительной и неимоверно желанной богиней.

Он подошел и снял кепку: жест, подсмотренный в кинофильмах, единственном источнике его познаний о хороших манерах.

– Добрый вечер, мисс Лавджой!

Девушка повернула к Тони лицо, которое представлялось ему столь прелестным. Он не понимал, что ее румянец так же фальшив, как и драгоценности, не видел следов беспутной жизни под слоем косметики, не замечал ни жестоких складок вокруг кричаще яркого рта, ни хищности напудренного крупноватого носа.

Вивиан разглядывала его с растущим презрением, зеленоватые глаза странно сверкнули.

– Ты! – фыркнула она. – Опять.

– Нет, до сих пор. – Тони рассмеялся собственной шутке, казавшейся ему верхом остроумия. – И не отцеплюсь, пока не пойдешь ко мне на свиданку.

Она хохотнула резким невеселым смехом, больше похожим на хрюканье.

– Не, видали смельчака? – Вивиан словно обращалась к незримой публике, но ее холодные зеленые глаза впились в его дерзкие и черные. – Какой-то мальчишка, даже без машины, приглашает на свидание. Меня! Слушай, малыш, ты хоть знаешь, кто мой парень?

– Нет, да и какая разница? – беспечно ответил Тони, в котором заговорила жаркая итальянская кровь. – Им буду я.

– Вообще-то мой парень – Аль Спингола.

Сердце Тони будто стиснул холодный кулак. Аль Спингола… главарь одной из влиятельных городских банд, безжалостный, с тугой мошной и кучей шестерок, верность которых куплена страхом и хорошими деньгами, да и сам в случае чего горазд жать на спуск. С таким лучше не связываться!

– Хм, спорим, я симпатичнее, – не отступался Тони.

– Может, и так, – кивнула Вивиан, – зато он способен дать девушке кое-что посущественней поцелуев… Так что, малыш, когда найдешь бабки и мотор пофорсовее, обращайся. Глядишь, и поговорим.

Она снова засмеялась и шагнула к тротуару, у которого резко затормозил блестящий лимузин. Тони было ринулся за ней, но застыл, узнав крупного смуглого человека за рулем. Аль Спингола! Безбашенность в черных глазах и толстогубый жестокий рот. Красивый серый костюм, огромный бриллиант в галстуке, однако все знают, что самая важная часть туалета удобно лежит в кармане у бедра. Тупоносый револьвер из вороненой стали показывается на люди редко, но если уж Спингола пускает его в ход, кто-то расстается с жизнью. Скажешь хоть слово Вивиан – верная смерть. Конечно, не сейчас: место слишком людное, но через несколько дней труп найдут в каком-нибудь переулке.