Эхо забытых звезд

Порт Хронос висел в пустоте, как невозможный кристалл, выросший на стыке реальностей. Это был не просто космопорт, а целый город-узел, пересадочная станция для десятков цивилизаций, чьи пути пролегали через аномальную зону пространства, известную как «Разлом Забвения». Разлом искажал не только гравитацию и время, но и саму ткань причинно-следственных связей, делая путешествия через него опасными и непредсказуемыми. Порт Хронос был островком относительного порядка в этом хаосе, построенный вокруг колоссального артефакта неизвестного происхождения – «Ткацкого Станка», как его прозвали ксеноархеологи.

Инспектор Кайто Ишикава ненавидел Разлом и все, что с ним связано. Его кибернетически усиленные глаза, способные видеть в широком спектре за пределами человеческого восприятия, всегда улавливали тонкую дрожь реальности на окраинах порта, едва заметную рябь на поверхности бытия. Это нервировало.

Сегодня его вызвали в сектор «Глубокие Архивы», зону ограниченного доступа, где работали самые блестящие и самые странные умы галактики, пытающиеся разгадать тайны Разлома и Ткацкого Станка. Вызов был срочным и не предвещал ничего хорошего.

Двери лаборатории доктора Элиаса Ворна бесшумно разъехались перед Кайто. Внутри царил холодный, стерильный порядок, нарушаемый лишь одним – телом самого доктора Ворна, лежащим на полу возле центральной консоли.

Кайто подошел ближе. Ворн лежал на спине, глаза широко открыты и абсолютно пусты. Никаких видимых ран, следов борьбы, токсинов в воздухе. Сенсоры инспектора сканировали тело, окружающее пространство, потоки данных. Все чисто. Слишком чисто.

«Статус?» – голос Кайто был ровным, почти механическим.

Рядом возникла голограмма судебно-медицинского дроида серии 7. «Жизненные показатели отсутствуют. Время смерти – приблизительно два стандартных часа назад. Причина смерти… не установлена».

«Не установлена?» – Кайто нахмурился. Дроиды этой серии могли определить причину смерти даже по остаточным квантовым флуктуациям.

«Констатирую полное отсутствие каких-либо известных патологий, травм или воздействия внешних сил, способных привести к летальному исходу, инспектор. Организм абсолютно здоров, если не считать того факта, что он мертв».

Кайто присел на корточки рядом с телом. Элиас Ворн был ведущим специалистом по «информационной археологии» – спорной дисциплине, изучающей не физические артефакты, а остаточные информационные следы, впечатанные в саму структуру пространства-времени, особенно вблизи таких аномалий, как Разлом. Его последняя работа касалась попыток расшифровать паттерны, исходящие от Ткацкого Станка. Работа, которую многие считали не просто амбициозной, но и безумной.

«Что-нибудь необычное в лаборатории?» – спросил Кайто, обводя взглядом помещение.

«Энергетические показатели в норме. Системы безопасности не фиксировали вторжения. Данные на основной консоли…» – дроид замялся.

«Что с данными?»

«Они… отсутствуют. Не стерты. Не повреждены. Их просто нет. Как будто последних трех циклов работы доктора Ворна никогда не существовало. Нет логов доступа, нет промежуточных сохранений, нет следов в системных кэшах. Даже резервные копии на изолированных серверах показывают пустоту за этот период».

Кайто почувствовал, как по спине пробежал холодок, не имеющий отношения к температуре лаборатории. Не стерты, а отсутствуют. Это было не просто удаление информации. Это было похоже на ретроактивное стирание самого факта ее существования. Такое не должно быть возможным.