Мечтающий в темноте

Посвящается моим отцу и матери

Во дворе Намвонской тюрьмы росло громадное манговое дерево. Пушистые ветви простирались над растрескавшимся цементным полом и нависали над густой коричневой водой реки Чаттана. Женщины-заключённые большую часть времени проводили, спрятавшись под тенистой кроной, а по другую сторону тюремных ворот вверх, вниз и снова вверх по реке скользили лодки.

Около дюжины ребятишек, которые жили в Намвоне, тоже чаще всего лежали в тени. Но только не во время созревания плодов. В сезон манго на дереве, недоступные, покачивались золотые капли блаженства.

Они сводили детей с ума.

Дети орали на плоды манго. Они швыряли в них куски цемента и пытались сбить. А когда манго оставались висеть, дети рыдали, топали босыми ногами и в отчаянии катались по земле.

Понг никогда так не делал. Наоборот, он садился возле дерева и закладывал руки за голову. Казалось, он спал, однако был полон внимания. Он знал, какой плод созреет первым. Он замечал, как цвет плода менялся: от зелёного, похожего на кожу ящерицы, до жёлтого, как у тыквы. Понг наблюдал, как муравьи карабкались по коре дерева, и отмечал, где они останавливались, привлечённые сладостью.

Понг взглянул на своего друга Сомкита и кивнул ему. Сомкит тоже не кричал на манго. Он сидел под той веткой, под которой его посадил Понг, и ждал. Сомкит сидел уже час и готов был ждать много дольше, потому что в Намвоне важнее всего было дождаться манго.

И Сомкиту, и Понгу было по девять лет, и они были сиротами. Сомкит был ниже ростом, чем Понг, и очень тощий – тощий даже для заключённого. Лицо его было широкое и круглое, поэтому другие дети дразнили Сомкита жареным рисовым шариком на палочке. Такими шариками торговали старушенции с лодок.

Матери Сомкита и Понга попали в Намвон потому, что совершили кражу и попались. Обе умерли во время родов, хотя женщины в тюрьме рассказывали, что рождение Сомкита было более впечатляющим, его нога появилась там, где должна была появиться голова.

Понг поманил своего друга пальцем, сделав ему знак сдвинуться влево.

Ещё левее.

Ещё немного.

Вот здесь.

Наконец, после долгого ожидания, Понг услышал слабый треск черенка. Потом ахнул и улыбнулся: первое манго этого года упало прямо в руки Сомкита.

Но не успел Понг разделить с другом эту удачу, как две девочки более старшего возраста заметили, что находится у Сомкита в руках.

– Эй, ты видишь? – произнесла одна из них, приподнимаясь на острых локтях.

– Ну да, – ответила другая, сжимая ободранные кулачки. – Ты, Кожа-да-Кости, – обратилась она к Сомкиту, – что ты принесёшь мне сегодня?

– Ой-ой, – сказал Сомкит.

Одной рукой он прижал манго к себе, а на другую опёрся, чтобы встать.

В драке он был бесполезен, и это значило, что противники в первую очередь били его. Пробежав несколько шагов, он начинал кашлять, следовательно, драка обычно заканчивалась очень плохо.

Понг повернулся к стражницам, которые стояли, прислонившись к стене, и, кажется, скучали не меньше, чем заключённые.

– Извините меня, мэм, – поклонился Понг первой стражнице.

Она втянула воздух через стиснутые зубы, удивлённо подняв бровь.

– Мэм, эти девчонки, – сказал Понг, – мне кажется, они хотят отнять…

– И что ты хочешь, чтобы я сделала? – бросила женщина. – Вы должны сами решать свои детские дела.