Прохладный ветер дул из открытого окна, наполняя воздухом душное пространство автобуса. Я сидел, прижавшись к спинке стула, и читал книгу. Варя спала, склонив голову набок. Страница за страницей я погружался в текст книги, даже не заметив, как мы приехали. Убрав книгу в рюкзак, я аккуратно дотронулся до плеча Вари. Она вздрогнула и, медленно потирая глаза, поднялась.
– Мы уже приехали? – спросила она, не сдерживая зевок.
– Да, – коротко ответил я, и вместе со своей сестрой вышли на остановку. Прошло много времени, прежде чем я с сестрой снова приехали сюда. Сестра, как всегда, была недовольна: не привыкла она к умеренной деревенской жизни, ей хотелось обратно в городскую суету. Я же, наоборот, был очень рад снова вернуться. В отличие от сестры, мне тут нравилось, плюс я наконец снова мог увидеться с Олей. По правде сказать, она занимала все мои мысли. Меня постоянно мучили вопросы: помнит ли она меня? Изменилась ли?
До дома бабушки мы дошли пешком. Бабушка встретила нас у порога и угостила пирожками. После того дня бабушка уже и забыла про Олю и про то, как я ночью весь мокрый пришел, но я всё хорошо помню. Приехали мы достаточно поздно. Бабушка угостила нас чаем с блинами и пирогом, а после я, выбившийся из сил, лёг спать.
Меня разбудил странный звук, доносящийся из коридора. Я еле поднялся с кровати, перед глазами всё плыло. Встав, переступая ногу за ногой, поплёлся в сторону источника звука. Моё тело в тот момент мне не подчинялось. (Инстинкт самосохранения? А.у.! Ты где?) Когда я подошёл к коридору, то увидел большую лужу воды, сочащуюся из входной двери. Сердце бешено стучало. В воздухе повисло напряжение. Я приостановился, чтобы разглядеть дверь. Как вдруг я услышал истошный крик. Громкий басистый голос завопил, словно разъярённый пес, которого держали на привязи и в любую минуту готовились спустить поводок. Сердце пронзила холодом – нет, не от страшного звука, а от того, что я непроизвольно потянулся к ручке двери. Я попытался остановиться, но не вышло. В тот момент мне казалось, что мной управляет не я, а кто-то иной. Распахнув дверь, на пороге я увидел женщину, мне до этого незнакомую. Она была одета в белую полупрозрачную сорочку, из которой тело струилась вода. Волосы были чёрные и спутанные. Лицо бледное, щеки впалые, и глаза… чёрные бездны смотрели на меня вместо зрачков. Женщина принюхалась, словно учуя мой страх, хищно улыбнулась, оскалив ряд тонких, как иглы, жёлтых зубов, и резким движением схватила меня за руку. Не успев и глазом моргнуть, я находился уже не в доме бабушки, а где-то в лесу. Там стоял большой деревянный дом, местами уже давно заросший мхом. Доски местами уже сгнили, окна разбиты и… Присмотревшись, я заметил два ярких огонька, светившихся сквозь запылевшие стекла на крыше чердака. Из дома снова послышались вопли и голос женский, прозвучавший холодно и хрипло, но доносился, по ощущениям, прямо около уха. – Про-с-ни-сь..!!!
Запели петухи. Я резко встал и чуть не свалился с раскладушки. Солнечный свет пробивался сквозь светлые шторы и слепил мне глаза. Варя ещё спала, редко постанывая, и перевернулась на другой бок. Пусть спит, – подумал я и, заправив кровать, вышел на кухню. Бабушка стояла около плиты и, похоже, жарила драники.
