Дракон и Солнце

Шины взвизгнули по мокрому асфальту – магловская машина пронеслась мимо, расплескав воду на тротуар. Брызги попали на мою штанину, я поморщился. Сделал незаметное движение палочкой под полой плаща и высушил ее.

На шумной ночной улице было сыро и скользко, будто сама погода подыгрывала тревожному предчувствию. Дождь лил весь день, тяжёлый и липкий, не давая передышки. Только к ночи он стих – будто затаился, как мы все. Я сделал ещё одну затяжку, выдохнул дым в промозглое небо и швырнул окурок в урну.

Поправив лацканы плаща, перешёл дорогу – прямо к пёстро сияющему магловскому бару. Вывеска суетливо мигала, будто в панике. Красные и синие буквы метались, как пойманные мухи, – зазывая внутрь всякий сброд.

Внутри было малолюдно – неудивительно для вторника. Воздух пропитан алкоголем, пахло тут так, как будто стены впитывали чужую боль десятилетиями.

Гарри сказал, что связной будет у стойки. «Ты не промахнёшься», – сказал он.

Я усмехнулся. Скажи мне кто-то лет десять назад, что я и Избранный станем друзьями – я бы посоветовал ему меньше нюхать флуоресцирующий порошок из лавки Фреда и Джорджа.

Хотя… знай я тогда, что битва за Хогвартс – не финал, а только первый акт этой пьесы с вырезанными сердцами… Может, и задумался бы. Всё-таки быть на стороне шрамоголового оказалось куда приятнее, чем лизать каблук безносому ублюдку. И безопаснее. Относительно.

У стойки сидел один человек. Точнее, девушка. Она не вписывалась в этот интерьер настолько, что казалась не случайной, а нарочно подсаженной в кадр – как будто режиссёр хотел привлечь внимание зрителя.

Она объясняла что-то бармену – оживлённо, с жестикуляцией. Болтала так, будто мир не рушился снаружи. Когда её локоть задел почти пустой бокал, тот со звоном раскололся о плитку. Раздался хруст и разлетелись брызги.

– Ой, прости, Джим! – глаза у неё распахнулись, как у испуганной кошки, и я почти увидел хвост, поджимаемый от стыда.

– Ничего, красавица, тебе можно, – отмахнулся бармен и ушёл за метлой.

Наши взгляды встретились. В её глазах не было страха – только интерес. Виноватое выражение мигом сменилось на открытое, почти наглое приветствие.

– Драко Малфой! Как дела у Гарри?

Ага. Видимо, вот и связной. Гарри, чертов затейник… «Ты не ошибёшься», сказал он. Не поспоришь.

Я уселся рядом, не сбрасывая с неё взгляда.

– Под замком, как обычно, – отозвался. – Сидит под чарами, как в клетке. Семья рядом. Тридцать два охранных заклинания на дюйм.

Пожиратели активизировались. За полгода – больше сотни нападений. Их почерк снова стал узнаваем. Вырезают целыми семьями. Жгут дома. Оставляют послания из плоти.

Плауна Лагвуд – вместе с отцом.

Симус Финниган.

Эрни Макмиллан.

Майкл Корнер.

Терри Бут.

Все мертвы. Не всех нашли сразу. Не всех – целиком.

И не всех – сразу узнали.

Лорд со своей сворой долго не отсвечивал после той заварушки два года назад. Теперь снова пошёл в разнос.

– Понимаю… мне жаль. Он милый, – она задумчиво пожевала губу. – Надеюсь, с ним всё будет хорошо, – добавила она, не отводя взгляда. В её глазах играло странное свечение – то ли голубые, то ли зеленые, как северное сияние в бутылке.

– Он женат, если что, – пробросил я.

Она фыркнула, усмехнувшись одними уголками губ.

– Если я называю кого-то милым, это ещё не значит, что хочу его трахнуть, Драко.