Западнорусская Атлантида. Белоруссия на картах Русской цивилизации

После развала СССР Россия оказалась перед необходимостью выстраивать с нуля отношения со своими восточнославянскими соседями – Украиной и Белоруссией. С советских времен сложился стереотип об особой близости трех восточнославянских народов, ведущих свою родословную от общей древнерусской колыбели. Если взять российскую дореволюционную историографию и этнографию, то там все восточные славяне и вовсе трактовались как единый русский народ, подразделяющийся на три «племени» (этнографические группы) – великороссов, малороссов (украинцев) и белорусов.

Тем удивительнее выглядит случившаяся в постсоветский период вспышка белорусского и украинского национализмов, направленных на отмежевание от России и противопоставление ей. В первую очередь, это касается украинского национализма, который проявил себя ярко и громко, и так или иначе привлекал к себе повышенное внимание. Споры, являются ли русские и украинцы одним народом или «никогда мы не будем братьями», оставались фоном российско-украинских отношений на протяжении всего постсоветского периода.

Особенно обострилась украинская проблема после 2014 года. В ответ на «евромайдан» в юго-восточных областях Украины поднялось мощное русское движение. Воссоединение Крыма с Россией, война на Донбассе, трагедия в Одессе – таковы последствия конфликта идентичностей на Украине. «Русская весна» была подавлена, а украинский национализм окончательно обрел уродливые и гротескные формы и уже совершенно перестал стесняться своей русофобской сущности.

Белоруссия всегда оставалась в информационной тени своей южной соседки. Более того, на поверхностный взгляд могло казаться, что здесь все в порядке: белорусский национализм слаб, а «батька Лукашенко» вернул русскому языку статус государственного и начал строительство совместного с Россией Союзного государства.

События 2020 года пошатнули эту благостную иллюзию.

Протестные толпы, заполонившие улицы белорусских городов под националистическими бело-красно-белыми флагами, наглядно продемонстрировали, что под личиной видимого спокойствия скрываются глубокие социально-политические противоречия, затрагивающие в том числе вопросы национальной идентичности и геополитического выбора – те самые вопросы, которые привели к драматическому расколу на Украине и загнали российско-украинские отношения в кажущийся безвыходным тупик.

В 1991-1994 годах в Белоруссии происходило примерно то же, что и на Украине. Идеологический тон в государстве задавали националисты, русский, повседневный язык общения подавляющего большинства белорусов, был лишен государственного статуса и стремительно изгонялся из официального документооборота, образования, СМИ и других сфер общественной жизни. При этом националисты внушали населению, что все это является «национальным возрождением», что Белоруссия веками страдала под «московским гнетом», что русские белорусам никакие не братья, а извечные враги, а русский язык – чужой и навязанный.

В 1995 г. по инициативе Александра Лукашенко был проведен референдум, по итогам которого русский язык получил статус государственного наравне с белорусским, а принудительная белорусизация была свернута. Более того, молодой президент взял курс на интеграцию с Россией, и в 1996-1999 годах была подписана целая череда многообещающих документов, дававших надежду, что Белоруссия так или иначе вернется в общее с Россией государственное пространство.