Все жанры Все авторы
Что такое Израиль - Исраэль Шамир

Что такое Израиль

Страниц

335

Год

2019

Это глубокомысленное произведение, написанное известным писателем и журналистом из Израиля, которое впервые увидело свет в 1987 году и мгновенно завоевало статус культовой книги. Ее уникальность заключается в том, что она позволяет читателю погрузиться в атмосферу настоящей Палестины, которую нельзя увидеть из окна стандартного туристического автобуса. Автор знакомит нас с тайнами и обаянием Святой земли, расположенными за пределами широко известных маршрутов. В прошлом книга была выпущена под названием "Страна сосны и оливы, или Неприметные прелести Святой земли".

В этом великолепном произведении автор уделяет особое внимание исследованию неизведанных уголков Палестины, рассказывая увлекательные истории о скрытых местах и чудесах этой земли. Читатель сможет погрузиться в удивительное путешествие в прошлое и насладиться богатством культуры и истории Святой земли.

Автор, сам бывший житель Палестины, делится своими личными впечатлениями и переживаниями, рассказывая о местах, которые он сам проникновенно исследовал. Его точный и образный стиль позволяет читателю ощутить поистине магическую атмосферу этих мест, где история и современность сливаются воедино.

Книга представляет собой не только уникальное литературное произведение, но и путеводитель, который поможет читателю открыть новые грани Палестины и увидеть ее совершенно в другом свете. Это поистине незабываемое путешествие, которое оставит на душе глубокий след и заставит задуматься о красоте и тайнах Святой земли из доселе неизвестных ракурсов. Вернитесь с нами в прошлое и откройте новые грани Палестины, которые ждут своих исследователей с раскрытыми объятиями.

Читать бесплатно онлайн Что такое Израиль - Исраэль Шамир

© ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2019

Скажите братьям вашим: мой народ,
И сестрам вашим: утешение мое.
Осия 2:1

Часть I. Источники и святыни

Глава I. Деревенский родник

Летом пересыхает наша страна, и только в глубоких долинах, вьющихся меж гор, продолжают бить родники. Осенью крестьяне обивают маслины и собирают виноград. Зимой зеленеет пустыня, и бедуины ведут стада на восток. Весной цветет миндаль, снегом покрывая холмы. Улицы городов наших узки, дома сложены из камня, рыцарские замки торчат на вершинах…

В отчаянии роняю перо. Кому будет понятен мой рассказ о темных, неуловимых, потаенных прелестях Святой земли? Не о знаменитых и прославленных храмах, куда стекаются миллионы паломников, но о нехоженой глубинке, в стороне от главных дорог? Кому будет понятна абсолютная причастность, влюбленность, одержимость моя ее масличными деревьями, смоковницами, родниками, террасами, коренными обитателями ее – и моя оторванность, нездешность, пришлость? Можно ли выразить это по-русски? Ведь только в наши дни[1], стараниями Фазиля и Чингиза, русский становится языком всемирным, пригодным для описания обычных чувств жителей необычных мест. Нет у меня и веры в общность жизненного опыта моего и читательского, ставшей столь нужной с тех пор, как перестали составлять книги на языках мертвых и бессмертных, безместных и универсальных, – слишком давно оказался я в этой земле, где едят лотос пополам с хуммусом. Но я не могу и отказаться от частицы себя, от своего заморского рождения, от своей русской Палестины и избрать другой язык.

Я родился, как и ты, мой читатель, в холодной стране ржи, картошки и молока, и нет у меня удела в стране маслин, смоквы и винограда. Молодым парашютистом я бегал по закрытой со всех сторон долине Мардж-Саннур, где белый туман по утрам стелется по земле новогодней оконной ватой, и за колючей проволокой военного лагеря видел крестьянина, рыхлившего сохой землю круг масличных деревьев. Ах, как я завидовал ему, Дауду из Бейт-Лахма, Элиасу из Хизмы, Ибрагиму из Абуда! Почему мне не было дано родиться в доме у источника, на склоне холма, по которому разбегаются козы, рядом с виноградником! Почему мне было суждено оказаться в городских гетто? Если б можно было переметнуться из поселений и городов, застывших в круговой обороне, в стан этих сел, славных маслинами и виноградом, клянусь, я стал бы перебежчиком! «Уличенный в высокой измене, под кривыми мечами батыров коснулся б земли», – писал другой изменник своего народа, пишущий по-русски казах Олжас Сулейменов.

И вдруг я понял, что остался один, и потерял всякий резон писать по-русски. Увы, я утратил и тех читателей, кого, подобно мне, унес из России в Святую землю высокий гребень весны народов. Большинство моих двойных соотечественников, русских евреев в Израиле, не видали родников в пустыне и не пили кофе с феллахами. Я представляю себе тебя, мой израильский русский читатель. На пенсии, под семьдесят, инженер из Днепропетровска, учительница из Одессы, мирно живущие в многоквартирном доме – шикуне – в Холоне. Почему он пишет про арабов? Араба вы видали – на базаре или на стройке, когда проходили мимо. Сущий разбойник с виду, усатый, он нес кирпичи в руках. Батюшки, ведь зарежет! – мелькнуло в голове, и сердце екнуло. Но пронесло. Араб – это гой, вроде украинца, только более дикий. Ему бы погром устроить или вовсе всех евреев вырезать.

Вам может понравиться: