Антиматериальный контакт

Звездная бездна открывалась перед визором обзорного экрана. Зонд «Пионер-387» неспешно скользил через периферию галактики, собирая данные. Его корпус, покрытый многослойной защитой, отражал редкие фотоны отдаленных звезд, а чувствительные сенсоры ощупывали космос в поисках частиц экзотической материи.

На внутреннем мониторе исследовательского центра Объединенного Космического Агентства курсор ползал по трехмерной проекции маршрута зонда. Оператор дежурной смены, молодой специалист с рыжеватыми волосами и россыпью веснушек, зевнул. Дежурство заканчивалось, и ничего примечательного за восемь часов не произошло. Впрочем, как и за последние шесть месяцев работы станции дальнего отслеживания.

Сонное течение смены прервал резкий звуковой сигнал. Оператор вздрогнул и подался к экрану. Красный индикатор на виртуальной панели мигал, требуя внимания.

– Что за черт? – пробормотал он, раскрывая окно с телеметрией.

Данные сенсорного массива зонда демонстрировали аномальные значения. Сначала молодой человек решил, что это сбой, но затем его брови поползли вверх, а глаза расширились от удивления.

– Система, полная диагностика сенсоров «Пионера-387».

«Диагностика запущена. Время выполнения – сорок секунд», – отозвался нейтральный голос ИИ.

Но оператор уже не слушал. Его пальцы забегали по виртуальной клавиатуре, вызывая протокол экстренной связи. Запрос на соединение ушел адресату за три световые минуты – на орбитальную станцию «Гагарин», где находился главный координатор проекта.

Ева Романова проснулась мгновенно, как от удара. Ночные кошмары, преследовавшие ее с момента трагедии на Титане, снова вернулись. Перед глазами еще стояли образы разорванного шлюза, вакуумных судорог коллег и слышались отчаянные крики по внутренней связи.

– Освещение тридцать процентов, – скомандовала она, садясь на кровати.

Стены крошечной каюты на орбитальной станции мягко засветились, рассеивая остатки кошмара.

– Время?

«04:23 по станционному времени, доктор Романова», – бесстрастно доложил ИИ.

Ева потерла виски. До официального подъема оставалось больше трех часов, но она знала, что уснуть больше не удастся. Сны о погибших коллегах преследовали ее особенно упорно перед важными решениями. Словно погибшие ученые предупреждали ее.

– Душ и полный кофеин, – распорядилась она, поднимаясь с кровати.

Когда Ева заканчивала с утренними процедурами, в ее личный терминал пришло сообщение с грифом «Срочно». Она нахмурилась. В четыре утра по станционному времени срочные сообщения не предвещали ничего хорошего.

Развернув голограмму, она быстро пробежала глазами по строкам кода. Сначала не поверила, затем просмотрела еще раз, тщательнее. Вода с мокрых после душа волос капала на пол, но Ева не замечала этого.

– Проекция в полный рост, – скомандовала она, и ее крошечная каюта превратилась в центр анализа данных.

Перед ней развернулась объемная модель показаний «Пионера-387» – красные точки, обозначающие регистрацию позитронов, окружали голубоватое облако еще не идентифицированной субстанции. По всем признакам, зонд наткнулся на крупное скопление антиматерии – редчайшее явление во Вселенной. Но не это заставило сердце Евы биться чаще.

– Компьютер, геометрический анализ структуры красных маркеров.