1. 1
Иногда Али ненавидела людей.
Порой абстрактно, всё человечество в целом.
Порой вполне конкретных личностей.
Сегодня таковая одна, зато из тех, кто бесит всегда, везде и при любой фазе луны.
Собственно личность нынче стояла, небрежно скрестив руки на груди, ровнёхонько возле старого неохватного дуба, под толстыми мощными корнями которого Али спрятала свою одежду, аккуратно сложенную и завёрнутую в полиэтиленовый пакет. Как уже бывало не раз – и что злило несказанно, – личность возникла словно из ниоткуда, приблизилась бесшумно, не выдав себя ни звуком случайным, ни запахом, ветром принесённым. Преспокойно дождалась, когда Али сменит ипостась и повернётся к искомому дубу, и лишь тогда сделала шаг вперёд, выходя из-за широкого древесного ствола. На один удар сердца Али застыла, с немалым трудом сдержавшись, чтобы не вздрогнуть и не добавить пару-тройку словечек покрепче, а на второй выпрямила спину, расправила плечи и с вызовом посмотрела на личность. Равнодушный взор карих глаз лениво, этак неспешно прогулялся по её обнажённому телу и поднялся обратно на лицо.
– Чем обязана? – спросила Али тоном радушной хозяйки.
– В ближайшие две недели тебе лучше воздержаться от прогулок в этой части леса.
– Почему?
– Человеческие браконьеры.
Коротко и ёмко.
– Разве эти леса не являются заповедными владениями князя?
И охотиться здесь можно исключительно по специальному разрешению.
– Являются. Только перспектива лёгкой наживы перевешивает всякое благоразумие, если оно вообще когда-либо было.
– Понятно, – сухо ответила Али.
На минуту повисла пауза, непонятная, выжидающая. Уходить или хотя бы отворачиваться личность не торопилась. И вконец обнаглевший взгляд нет-нет да опускался на грудь. Стыдиться Али нечего, стесняться обнажённого тела она привычки не имела, просто слишком уж раздражало нежданное это внимание.
Как и внезапная забота.
Впрочем, заботе-то как раз можно не удивляться. Как не проявить дежурное беспокойство о лучшей подруге молодой княгини и почти что тёте маленькой княжны? Случись что с Али, и Дэсмонд вряд ли простит Ройсу столь вопиющую халатность, ни как главе княжеской службы безопасности, ни как другу.
Тоже лучшему.
И, будучи лучшими друзьями княжеской четы, встречаться они вынуждены куда чаще, чем Али хотелось бы. Временами и вовсе казалось, будто Ройс следит за ней.
Или это паранойя? Ну а с другой стороны, как говорится, если у вас паранойя, это ещё не значит, что за вами не следят.
– Может, мне станцевать? – предложила Али наконец.
– Зачем? – в тёмных очах даже удивление мелькнуло.
– Ты так таращишься на меня, что поневоле возникает желание поискать пилон.
– Какой пилон?
– Который из клуба. Ну, знаешь, вокруг него ещё стриптизёрши крутятся по-всякому.
Ройс моргнул, словно в попытке переключиться на что-то более серьёзное, нежели медитативное созерцание женского бюста уверенного четвёртого размера, и усмехнулся презрительно.
– Полагаешь, будто меня интересуют твои прелести?
– Не полагаю – вижу. И чувствую.
Потому что некоторые вещи чуешь не носом, но нутром.
Попой, как любит повторять Арнетти.
Правда, пятая точка, она больше по неприятностям специализируется, а для определения мужского интереса другие органы существуют. Мозг, например, мыслями с пошловатым оттенком забитый. И почему вдруг вообще об этом подумалось? Чего греха таить, мужское внимание приятно и ведомая звериными инстинктами волчица сразу начинала оценивать мужчину как потенциального партнёра и отца будущего потомства, но, во-первых, Али пока не собиралась ни замуж, ни в роддом и, во-вторых, это же Ройс! Бывший ловец нечисти, угрюмый женоненавистник и просто мрачная, сомнительная личность неизвестного происхождения. А понянчить можно и дочку Эжени.
