Шесть соток волшебства

Инга нажала на подушку клаксона. «Мини Купер» обиженно взвизгнул, и копошащиеся посреди улицы куры бросились врассыпную. Последним дорогу покинул роскошный ярко-красный петух. Радужный, как бензиновое пятно, хвост реял над ним гордым стягом победы.

– Да чтоб вам! – нервным движением Инга поправила сползающие с потного носа очки. – Другого места не нашлось, что ли?

– Через триста метров поверните налево, – бессмысленно-нежным голосом курлыкнул навигатор. – Внимание. Через триста метров – поворот налево.

– Да поняла я, поняла, – Инга, мигнув поворотником, предусмотрительно перестроилась – так, словно двигалась в плотном городском трафике. Куры, оправившись от испуга, уже вернулись на дорогу, лениво поклевывая что-то невидимое на асфальте.

У разлапистой старой березы Инга повернула налево. «Мини Купер» нырнул в боковой съезд и зашуршал колесами по грунтовке, пьяно покачиваясь на ухабах. За окном поплыли приземистые домишки, подслеповато щурящиеся окнами из густых зарослей сирени.

– До цели сто метров, – весомо сообщил навигатор. – Внимание. Сбросьте скорость. Вы на месте.

Выкрутив руль, Инга затормозила перед облупившимися, но все еще крепкими воротами. «Мини Купер» зарылся носом в высокую, по пояс, траву, подняв в воздух стайку кузнечиков. Несколько секунд Инга тупо таращилась на запертую калитку, а потом полезла за телефоном.

– Мария Федоровна? Добрый день. Я уже приехала. Нет, ну что вы, вам вовсе не обязательно подходить к дому. Продиктуйте адрес, и я заскочу за ключами. Но мне совершенно несложно… Это займет всего… Ладно, – тоскливо вздохнула Инга. – Конечно, я подожду. Спасибо за помощь.

Откинувшись на спинку сиденья, Инга добавила обороты кондера. Поднимающиеся снизу волны холодного воздуха не справлялись с лавиной жара, льющейся в машину через лобовое стекло – но видит бог, старичок «Мини Купер» старался. Вслепую ткнув рукой, Инга включила музыку, и салон наполнился прозрачной капелью фортепианного джаза. И это было странно. Странно сидеть вот так вот, в собственном крохотном мирке, наполненном прохладой и джазом, когда снаружи бушует пырей – и раскаленный август.

В боковое стекло постучали, и Инга, вздрогнув, открыла глаза. Рядом с машиной стояла высокая, крепко сбитая женщина в широком цветастом халате. На лице ее явственно читалось неодобрение. Глубоко вдохнув, словно ныряльщик перед прыжком, Инга распахнула дверь и вышла в прожаренный солнцем воздух.

– Добрый день еще раз. Вы совершенно зря беспокоились – я могла бы просто заехать за ключами.

– Евдокия Павловна просила, чтобы я все вам показала, – поджала узкие губы женщина. – Я ей слово дала.

– Значит, я забрала бы вас у дома и привезла сюда, – меланхолично пожала плечами Инга. Бессмысленное упорство собеседницы должно было вызвать раздражение, но почему-то его не вызывало. Эмоции текли и плавились, слипаясь в бесформенную массу, и единственное, что чувствовала Инга – бесконечную, парализующую усталость.

– Да я живу через три дома, – двинула широкими плечами Мария Федоровна и вытащила из кармана связку ключей. – Ну что, пошли наследство смотреть?

Она уверенно нырнула в траву, и тут же в непроходимой зеленой стене обнаружилась узкая тропинка. Инга пошла по ней, пачкая белые карго в желтой пыльце цветов.