Наследники для наследия

Моему брату Стасу

Моя рукопись – это вовсе не рукопись, а практически транскрибация *[набор текста с речи/аудио носителя] надиктованных Анджеем воспоминаний. По его словам, запись сделана сразу по окончании каникул, когда, цитирую: "события еще кровоточили в мозгу своей свежестью". К сожалению, такая свежесть не гарантировала отсутствие неточностей, и внимательный читатель, безусловно, их заметит. Однако я не стал исправлять найденные несостыковки в изложении, так как они, добавляя красочности, не искажают ход событий.

Кроме того, нужно признать, что, как и всякие слова очевидца, рассказ Анджея отличается некоторой однобокостью. Поэтому, для придания картине полноты объема и собственно улучшения понимания, мне пришлось снабдить текст небольшими вставками-дополнениями, полученными из других документальных источников.

Пожалуй, стоит еще заметить, что Анджей прислал мне записи в качестве продолжения разговора, случайно затеянного на одной нашей дружеской вечерней посиделки. Мы тогда просто беседовали за жизнь, наслаждаясь ничегонеделанием. В частности, сравнивали возможности своих новых телефонов. И тут Анджей, завершая тему об изменившейся жизни, заметил, что будь у него в свое время такая штучка, то никакого "Возвращения" не случилось бы. Естественно, нам потребовалось обсудить такое утверждение, и слово за слово, мы заговорили на тему "Знал бы, где упасть…" А там уже я, выслушав разновсякие "как могло бы быть", спросил, а с чего собственно для него началось "Возвращение"?

– С чего все началось… – медленно повторил Анджей, уходя взглядом в неизвестные дали, – с чего все началось, сказать очень трудно. Лета, к примеру, считает, что таково наше изначальное предназначение. Правда, ее всегда тянет на что-то грандиозно-возвышенное. Впрочем, чего еще от толкиенистов ждать? Помашут деревянными мечами, песенки пришибленные повоют, а потом начинают видеть невесть что в самых обыденных вещах… Ну, чего, собственно говоря, невообразимого можно увидеть в обыкновенной радио розетке?

Взгляд Анджея сфокусировался на мне, призывая поддержать его в осуждении. На моем лице отразилось "вежливое" сомнение в словах приятеля, поскольку это событие пересказывалось мне в деталях не один раз.

– Ну, хорошо, в сломанной розетке, – снисходительно поправился друг, но видя, что слушатель не купился, внес дополнительную корректировку, – …ладно, в двух проводах торчащих на месте бывшей радиорозетки. Все равно они на знак свыше не похожи. Хотя, признаю: обидно схлопотать прямо в нос тридцать вольт. Особенно обидно, если случилось по собственной дури… но называть это знаком судьбы, на мой взгляд, совершенно не стоит. Это просто глупость… Во! Нашел! Глупость! Вот все с чего началось – с глупости!

В тот день наш Глобус… в смысле, географ, заболел. Его урок стоял в расписании последним, поэтому школьное начальство просто распустило нас по домам. В результате я заявился домой пораньше. То есть раньше сестры…

Вообще-то, если разобраться, Лета и не сестра мне вовсе. Она дочь Анатолия, маминого мужа. С другой стороны мать и Анот (как я зову отчима) приходятся друг дружке тоже какой-то родней. Не то троюродными дядями-тетями, не то пятиюродными кузенами, а может, и тем, и другим одновременно. Соответственно, и мы с Летой приходимся друг другу родней, правда, такой дальней, что нам даже пожениться можно. Никаких возражений не поступит ни по божеским, ни по светским законам.