Успенский Тихвинский монастырь и его архимандрит Боголеп накануне и в первые годы Северной войны

Победа России в Северной войне стала результатом решительной мобилизации ресурсов, в том числе конфискации церковного имущества: изъятия казны у архиереев и монастырей, секуляризации значительной части их земельных владений. Кроме того, новгородские монастыри несли дополнительные повинности по снабжению войск, строительству новой столицы на берегах Невы и созданию флота. Документы Успенского Тихвинского монастыря содержат подробные сведения о повседневной жизни обители в суровых условиях начала Северной войны.

В годы настоятельства Боголепа (1697–1708) подвластные ему монахи обвиняли друг друга, но еще более своего настоятеля во всевозможных прегрешениях. Несколько дворянских семей, вкладчиков Успенского монастыря, подавали на тихвинского архимандрита одну челобитную за другой, сообщая скрытые от посторонних глаз неприглядные факты из жизни братии и их настоятеля. Боголеп решительно отвергал все наветы, обвиняя недругов во лжи.

Эти взаимные обвинения содержат ценные сведения по истории церкви петровского времени и позволяют рассмотреть вопрос о причинах подобной активности: была ли она вызвана исключительно личностью тихвинского архимандрита или одновременно отражала общее напряжение в среде духовенства как следствие увеличения податей?

Основными источниками для данного исследования стали челобитные, поданные на Боголепа новгородским воеводам, новгородскому митрополиту Иову, а также внутренняя монастырская переписка Боголепа с его представителем в Новгороде – стряпчим Романом Фоминым. Часть этих материалов уже известна. Тихвинский краевед И. П. Мордвинов изучал архив Успенского монастыря, но не успел опубликовать большой труд по его истории. На знакомство с некоторыми использованными здесь документами о деятельности Боголепа указывает краткое замечание исследователя о том, что тихвинский настоятель «отличался делячеством и стяжательностью»1.

Привлекаемые в данной статье документы более обстоятельно изучены в капитальном труде К. Н. Сербиной, которой принадлежит заслуга введения в научный оборот многих документов Успенского Тихвинского монастыря. Ксения Николаевна проанализировала эти материалы в контексте противостояния подвластных монастырю крестьян и посадских людей с вотчинником. Такой угол зрения определил отбор использованного материала: внимание К. Н. Сербиной привлекли те документы, которые укладывались в логику классовой борьбы2.

С нашей точки зрения, документы монастырского фонда позволяют рассмотреть разнообразные конфликты в Тихвине на рубеже XVII–XVIII вв. в более широком плане. Петровская эпоха исследуется главным образом сквозь призму царских указов и распоряжений органов государственной власти. При этом «голос» подвластного населения едва различим и предстает как отклик на повеления свыше. Богатый монастырский архив позволяет по-новому взглянуть на изучаемое время: в нем люди разных сословий действуют не только под давлением сверху, но и по собственному почину, влекомые желанием выжить в сложных условиях. Особое внимание будет уделено поведению участников событий – новгородского митрополита Иова, воевод окольничего П. М. Апраксина и боярина князя И. Ю. Трубецкого, дворян, монахов, посадских людей и крестьян.

Используемые следственные дела по изветным челобитным содержат как резкие выпады против Боголепа, так и его оправдания, а также отражают попытки властей проверить достоверность сообщаемых сведений. Выборочное цитирование наиболее ярких мест из поданных на Боголепа челобитных таит опасность тенденциозного изложения событий. Поэтому в Приложении наиболее значимые для данной темы документы публикуются, чтобы у читателя была возможность оценить привлекаемые источники в комплексе. Еще одно следственное дело против Боголепа опубликовано С. А. Белокуровым