Хромос: цвет тишины

Мир делится на два типа людей: те, кого видят, и те, кого в лучшем случае – замечают. Я принадлежу ко второму типу. Не потому, что я тихая или неинтересная. А потому, что я – Бесцветная.

В мире, где каждый человек с первой минуты жизни окутан сияющей, живой аурой, отражающей саму суть его души, моя… невидима. Не ослепительный Алый гнева и страсти, не глубокий Сапфир спокойствия, не сияющий Изумруд радости. Просто прозрачность, легкая дрожь воздуха, едва заметная искривленность света, если очень приглядеться. Нас, Бесцветных, мало. Нас называют «пустотами», «случайной ошибкой природы», а чаще просто не называют никак.

Меня зовут Лира. И вот вам первый урок жизни в городе Хромос: если твоя аура невидима, то невидимым становишься и ты.

Я шла по коридору Академии «Спектр», заведения для перспективных «Цветных» подростков. Я училась здесь по особой квоте – своего рода жест милосердия от системы. Воздух вокруг был похож на буйство неоновых красок. Мимо пронесся вихрь Бирюзового восторга – команда спортсменов, их ауры сливались в веселый водоворот. Две девочки с нежными Розовыми сияниями (цвет романтической мечтательности) шептались у шкафчиков, бросая на меня быстрый, скользящий взгляд – взгляд сквозь меня. Они видели мою форму, мои книги, но не меня. Я была для них пустым местом, фоном.

А потом я увидела её. Зою.

Её аура – чистый, жизнерадостный Изумруд – обычно была самой яркой точкой в любом помещении. Она смеялась, окруженная такими же яркими «Цветными». Но сегодня… сегодня в сиянии её зелени, прямо у самого сердца, пульсировал крошечный, ядовитый штрих. Грязно-серый. Цвет страха. Сомнения. Лжи.

Я замерла. Только я могла это видеть. Настоящие эмоции, прорывающиеся сквозь маску предписанного цвета. Мой «дар» – или проклятие – видеть правду, скрытую за сиянием.Зоя почувствовала мой взгляд и обернулась. На долю секунды её улыбка дрогнула, и серое пятно вспыхнуло ярче. Затем она махнула мне рукой, крикнула что-то ободряющее: «Привет, Лир!». Но её глаза, искаженные этим серным оттенком в ауре, говорили: «Отстань. Не спрашивай».

Я кивнула, сделала вид, что поверила в её веселье, и прошла мимо. Правило выживания Бесцветного: не лезь туда, куда тебя не зовут. Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответов.

На следующий день Зоя не пришла в школу.

Сначала все думали, что она просто прогуливает. Потом забеспокоились. Через три дня объявили о её исчезновении. Четвёртым за этот месяц.

На собрании директор, чья аура цвета темной Лазури (административная рассудительность) колебалась тревожными фиолетовыми прожилками, говорил о бдительности. Полиция, мужчины и женщины в строгих форменных мундирах с тусклыми, служебно-серыми аурами, обыскивали её шкафчик.

Я стояла в толпе, абсолютно незаметная. И слышала, как один из полицейских, наклонившись к своему напарнику, пробурчал то, что не должен был бубнить при учениках:

– Ещё одна. И опять та же странность в данных. Перед исчезновением – резкие цветовые аномалии. Как будто она… не совпадала сама с собой.

Ледяная волна прокатилась по моей спине. «Не совпадала сама с собой». Я знала почему. Я видела этот разлад. Грязно-серый штрих в изумрудном сиянии.

В тот вечер я смотрела на город из окна своей каморки на окраине. Город сверкал миллиардами цветных огней, стройной, предсказуемой симфонией аур. Он был красивым. И абсолютно слепым.