Что мы испытываем, прочитав сказку? Цветная обложка закрывает историю, которую мы узнали до этого, а на душе остается след.
Порой, мы долго не можем забыть историю, а иной раз, рассказанное нам, улетучивается из воспоминаний бесследно. В любом случае, история заканчивается, а мы, приступаем к следующей. Но что делать, если сказка не желает покидать нашу жизнь? Оставаясь в ней, крепко переплетаясь с тем, что было до нее, перекраивая, меняя ход событий.
Моя сказка не была поучительной. Она не призывала к добру или крепкой дружбе. Напротив, показывая, что предательство может поджидать на каждом шагу, и даже самые близкие люди, готовы вонзить нож в спину. Я хотела избавиться от нее, покинуть, а вместо этого, погрузилась еще глубже, захлебываясь той мощью, что не желала, но обрела.
Мечтая вернуться к нормальной жизни, я вынуждена продолжить свой рассказ, оставляя надежду на то, что моя сказка тоже подойдет к концу.
– Госпожа Ника, так что мне передать Господину Аристарху?
Я потерла переносицу, поднимая глаза на застывшего у дверей моей комнаты Алконоста. Обер-камергер упорно пытался донести до меня весьма настойчивое «предложение» хозяина резиденции, о совместном ужине, который я была намерена пропустить.
– Фил, пожалуйста, передайте Аристарху, что я не смогу присутствовать и прошу меня извинить.
Позволивший себе один мимолетный осуждающий взгляд Алконост все-таки покинул мою комнату, плотно притворив за собой новенькую дверь, установленную уже после моего возвращения в резиденцию. Что стало со старой, мне рассказали весьма расплывчато, но посмотрев в «честные» и «невинные» глаза Макса, я поняла, что он принимал в этом непосредственное участие.
Макс… – вот кто был далеко не единственным, но весьма значимым виновником моего плохого настроения. Вот уже как три месяца мы с ним не виделись, но это не мешало вездесущему черту занимать практически все мои мысли.
Я сильнее нахмурилась, припоминая минувшие события: перенеся меня и бессознательного Лестата в резиденцию, Лео и Макс вернулись в грот, чтобы забрать тела погибших девушек. Пытающуюся сопротивляться меня, насильно ввели в сон, после того, как поняли, что добровольно лежать без дела, после своего чудесного воскрешения, я не намерена.
Хлопотавшего все это время надо мной Эля, я ненароком чуть не снесла потоком энергии, вырвавшимся у проснувшейся и злой на весь мир, как тысячи чертей, меня. Врожденная ловкость альва позволила ему избежать травм, но я еще долго не могла смотреть Элю в глаза, боясь увидеть в них страх или осуждение.
Все могло быть по-другому. Все должно было быть по-другому. – Грустная улыбка тронула губы. Мне тяжело давалось осознание того, что я стремилась найти источник энергии, но избавившись от необходимости вытягивать силы из других, превратилась в монстра из забытой сказки, опасаясь саму себя, из-за невозможности контролировать то, что заполучила в том проклятом гроте. Вырвавшаяся при ритуале сила была слишком велика для одной маленькой глупой Ведающей. – А являюсь ли я еще Ведающей? Кто я теперь?
Из раздумий меня вывел звук резко распахнувшейся двери. Пугливо прячущая глаза служанка, видимо, не вовремя проходившая мимо, старалась поскорее отойти с пути того, кто так рвался попасть ко мне.
