Золото богов

Arthur B. Reeve

THE GOLD OF THE GODS

– В этом ограблении есть нечто странное и загадочное, Кеннеди! Забрали именно ту вещь, которой я больше всего дорожу, – древний перуанский кинжал.

Профессор Аллан Нортон, заглянувший рано утром в лабораторию детектива Крэга Кеннеди, был крайне взволнован.

Надо сказать, что Нортон, как и Кеннеди, был одним из самых молодых сотрудников факультета, однако успел заслужить репутацию выдающегося археолога и исследователя Южной Америки.

– Совершенно не понимаю, как воры проникли в южноамериканскую секцию музея, – торопливо продолжал он. – Но раз уж все-таки проникли, почему не взяли самые ценные реликвии, которые я привез из последней экспедиции? По-моему, все указывает на то, что у преступников имелась четкая цель и они заранее хорошенько продумали свою вылазку.

– Больше ничего не пропало? – спросил Крэг.

– Ничего, – ответил профессор. – В этом-то и заключается самое странное… На мой взгляд. Кстати, кинжал весьма необычный. Очень ценная вещь, потому что на клинке его выгравированы кое-какие любопытные письмена инков. В экспедиции у меня не хватило времени, чтобы их расшифровать, к тому же надписи едва различимы – все-таки металл очень старый. Но теперь я распаковал весь багаж и как раз собирался заняться расшифровкой… И тут в музей проникают воры – и экспоната как не бывало! Знаете, Кеннеди, это недопустимо – чтобы в университетский музей вламывались вот так.

– Разумеется, – охотно согласился Крэг. – Вы не возражаете, если я осмотрю место преступления?

– Именно этого я и хочу! – радостно воскликнул Аллан.

Втроем мы покинули лабораторию и двинулись через кампус к музею, продолжая обсуждать странное исчезновение кинжала.

Нортон был высоким, худощавым, жилистым – именно такими многие и представляют себе исследователей, работающих в тропиках. Резкие черты его лица говорили об остром, проницательном уме и крепкой жизненной хватке. И такая хватка у него действительно была. Аллан поступил в колледж на пару лет раньше Кеннеди – без посторонней помощи, почти без пенни за душой. Учился и делал научную карьеру он тоже сам, зарабатывая всеми доступными средствами – ему приходилось и работать официантом, и репетиторствовать. А теперь этот человек являл собой блистательный пример интеллектуала, обязанного всем, чего он добился, только своим личным качествам. Он обладал не меньшими познаниями, чем его коллеги из семей потомственных ученых, и при этом был так практичен, будто занимался производством и торговлей, а не археологией и музейным делом.

Мы вошли в красивое здание из белого мрамора, обращенное фасадом к университетской библиотеке (которую, кстати сказать, воздвигли на пожертвования, собранные благодаря дару профессора Нортона убеждать богатых попечителей). Кеннеди тут же приступил к осмотру секции, посвященной Латинской Америке, – и ничто не могло укрыться от его взгляда.

Я тоже внимательно оглядывался по сторонам. Тут были сокровища Мексики и Перу, привезенные из всевозможных романтических уголков удивительных южных стран: блоки порфира с греческим прямоугольным орнаментом, иероглифы из Милты, медные топоры и гончарные изделия из Куско, обтесанные камни и мозаика, кувшины, чаши, вазы, маленькие божки и огромные жертвенные камни, древние реликвии, напоминающие о наследии ацтеков и инков – даже на беглый осмотр всей экспозиции ушли бы часы.