Проклятье для вождей орков

Этот день не обещал беды.

Я с подругами ушла в лес, чтобы наплести венков и набрать спелых ягод. Разогретая на солнце земляника оставляла на пальцах сладкий запах. Щебетали птички, в траве тихо жужжали пчелки.

Мы разговаривали, смеялись, увлеченно собирая красные ягоды… Резкий, испуганный крик, и за ним звенящая тишина. Внутри меня что-то сжалось. Я подняла глаза и увидела, как Мавриша оцепенела от ужаса, а напротив нее стоял огромный бурый медведь.

Из рук выпала корзинка. Я заметила, как и другие девушки испуганно замерли. В голове застучал вопрос: что делать? Если мы все разом побежим – Маврише конец. Зверь задерет ее…

Сами собой в голове возникли слова бабушки: «Любой зверь имеет разум, волю и чувства. И если ты обратишься песней к его чувствам, то он не тронет тебя».

Наверное, это было глупо, но я открыла рот и несмело выдавила из себя первый звук. Блестящие черные глаза медведя посмотрели на меня. Горло тут же сдавило от ужаса, но я сжала липкие от ягодного сока кулачки и пропела второй звук. Зверь смотрел, даря мне надежду, что все еще можно исправить. Тогда мой голос набрал силу, и песня полилась легко. После долгого оценивающего взгляда медведь наконец-то моргнул, а затем очень медленно развернулся. Его массивная туша с достоинством удалилась в лес. А я все еще боялась прекращать петь.

Девушки схватили белую, словно снег, Мавришу под руки и побежали прочь. А я стояла и пела, стараясь защитить их, не дать медведю вернуться.

Когда в горле засаднило, я позволила себе замолчать. Тишина непривычно сдавила уши. Кажется, даже птицы слушали мой голос… а может, я просто распугала их. Нагнувшись, я подняла свою корзинку, собрала рассыпавшиеся ягоды. Пальцы слушались меня плохо, оттого давили землянику, оставляя на них красные следы. Нехорошие следы. Но что могло случиться? Ведь беда уже миновала нас.

Неспеша я покинула поляну и вернулась в деревню. Мысли были немного заторможены, и я не сразу заметила, что на центральной площади собралась почти вся наша деревня.

– Откуда медведю взяться в наших лесах? Хищники давно ушли от деревень. Наш шаман исправно преподносит жертву… – люди возбужденно разговаривали.

– Что-то тут нечисто, права девка, не просто так зверь забрел…

– Да и где это слыхано, чтобы медведь взял да ушел?

– Вот она! – закричала Мавриша, тыкая пальцем в мою сторону. – Она натравила на меня зверя, а теперь пришла, как ни в чем не бывало!

Я удивленно посмотрела на девушку.

– Но я же спасла тебя, – произнесла, решив, что от страха Мавришка все спутала.

– Значит, ты признаешь себя ведьмой? – продолжала истерично кричать девушка.

– Ведьмой? – эхом повторила ее слова.

– Вы слышали?! Слышали?! Она призналась! Что же делается, соседушки дорогие – так она ведь нас всех со свету сживет!

– Ведьме одна дорога – костер!

– Мы люди гордые, не станем под ее гнетом жить!

Кто-то кинул в меня камень, а я едва успела прикрыться рукой.

– На костер нечистую! В пламя ее!

Меня схватили и стали связывать, грубо перетягивая руки, обдирая кожу.

– Что вы делаете? За что? – я не могла поверить в серьезность происходящего.

Но меня грубо толкали в сторону столба для наказаний.

– Девочки, ну скажите же! Вы же все сами видели?! – я зацепилась взглядом за стоящую в толпе подругу, но та только опустила глаза.