Зеленый мир. Часть 1

Глава 1 : семья

Когда мне было 11 лет, мой отец решил рассказать мне немного больше о своей работе – той самой, которую он обычно не обсуждал. Он сказал, что это научные экспедиции в места, где почти никогда не ступала нога человека. Компания, в которой он работал главным научным сотрудником, занималась чем-то важным и загадочным, но подробности он открывал редко. В нашей семье, казалось, было негласное правило – не задавать вопросов о его деле.

В школе, когда нужно было написать сочинение о профессии родителей, я назвала его археологом. Так было проще и понятнее всем, и мне тоже. Археологы ведь изучают древности, путешествуют и открывают забытые тайны. Но даже тогда я чувствовала, что это объяснение слишком упрощённое. Его работа не ограничивалась поисками артефактов. Она была чем-то большим, чем-то сложным и, возможно, даже опасным. Мама никогда не говорила о его делах, а если я пыталась спросить, она быстро переводила разговор на что-то другое.

Отец, Ричард Эйзен, был не похож на других отцов. Он не приходил домой с улыбкой, готовый пойти с нами в парк или кино. Большую часть своего свободного времени он проводил за столом, погружённый в бумаги, схемы, карты и какие-то странные фотографии. Он выглядел задумчивым, словно его разум постоянно витал где-то далеко, в местах, которые мы с мамой не могли себе даже представить.

Ричард был сыном математика, моего дедушки Стивена Эйзена, и бабушки Мэри Эйзен. Они воспитали его как настоящего исследователя, человека, который никогда не останавливается перед неизвестным. Но даже дедушка, с его любовью к формулам и теоремам, казался обычным человеком рядом с моим отцом.

Я помню, как он однажды вечером открыл передо мной карту. Она была старой, потёртой, и на ней были обозначены какие-то странные знаки, которых я не видела ни в одном атласе. “Это карта территории, которую ещё не изучали,” – сказал он, глядя на меня с легкой улыбкой. Его голос был мягким, но глаза светились особым блеском, который я никогда не видела раньше.

В тот момент я поняла: его работа была не просто исследованием, это было что-то невероятное. Может, он искал не только древние артефакты, но и разгадку загадок, о которых мы с мамой могли только догадываться.

Моего папы часто не было дома. Его работа требовала постоянных отъездов, долгих экспедиций и вечной занятости. Иногда он исчезал на несколько недель, а то и месяцев. В такие моменты нам с мамой заменял его мой дедушка Стивен. Это был человек удивительной доброты и тепла. Он обладал редким умением делать будни ярче: рассказывал сказки, придумывал игры и мог оживить даже самые серые дни.

Когда мне было совсем мало лет, я порой называла дедушку папой. Это случалось непроизвольно, словно мой детский разум искал образ отца в том, кто был рядом. Дедушка никогда не обижался, напротив, он смеялся и с доброй улыбкой говорил: “Ну, Теа, я же всего лишь дедушка. Но если тебе так хочется, пусть будет так.” Его терпение и мягкость были неисчерпаемыми.

Я не могу сказать, что не чувствовала любви своего отца. Он всегда привозил подарки из своих поездок – маленькие сокровища, которые казались мне волшебными. Древние монеты, кусочки необычных минералов или фигурки животных, вырезанные из дерева. Каждый раз он говорил, что это часть мира, который я должна узнать, когда вырасту. Но всё же его редкое присутствие делало его любовь неуловимой, словно она существовала где-то на расстоянии, в другой реальности.