Сборник рассказов «НЕВИДИМЫЙ ФРОНТ»

Сборник рассказов

«НЕВИДИМЫЙ ФРОНТ»

Есть видимая Россия – гламурная, медийная, «успешная». И есть другая – невидимая, состоящая из людей, чьи руки, ум и совесть держат на себе первую. Сборник – это коллективный портрет этой «второй», настоящей России.

Цель: Не просто жаловаться, а показать достоинство, профессионализм и трагедию этих людей. Сделать их видимыми. Заставить читателя из среднего класса, чиновника, студента узнать в героях не абстрактных «синих воротничков», а своих сограждан, от которых зависит их собственная жизнь.

ПИР ШУТОВ.

Дымный воздух цеха был густ и знаком, как хлеб. Алексей Иванович, не включая яркого света, провел ладонью по станине станка. Холодный металл отозвался внутри него смутным теплом. Он включил локальную лампу, и та выхватила из полумрака тиски, панель управления, блестящие ручки. Здесь, в этом пятне света, он был королем и богом. Его мир был миром точности до микрона, мира, где слово «нельзя» заменялось на «надо подумать». Он взял со стола заготовку – кусок нержавеющей стали, будущую деталь для спутникового модуля. Без нее – всё это металлолом, летящий в миллиардные трубы.

В дверь постучали. Вошел мастер с виноватым видом.

–Алексей Иваныч, к шефу. Срочно.

Директор завода «Вектор», Сидоров, сидел в своем кабинете под портретом не то основателя, не то нынешнего президента. Лицо его сияло.

–Алексей Иванович! Наш золотой фонд! – начал он пафосно. – Выпала нам честь высочайшая. Не меньше!

Оказалось, что некий «медийный артист первой величины», Марсель Воронов, построил себе хоромы, а в них лифт итальянский встал. Деталь уникальная, сломалась, ждать месяцы. А у «артиста» день рождения, пир на весь мир. Кто-то из спонсоров, «друзей завода», ляпнул, что у нас, на «Векторе», руки такие, что и иголку в стогу найдут. В общем, езжай, Алексей Иваныч, спасай престиж. Заказ срочный, гонорар личный, от него самого.

Алексей молча слушал, глядя в окно на заснеженные крыши заводских корпусов. Ему было пятьдесят пять. Он точил детали для ракет, которые летали к звездам. А теперь ему приказывали ехать чинить лифт какому-то певцу. Унижение подкатило комком к горлу.

–У меня, Пётр Николаич, план…

–План подождет! – отрезал директор. – Это – стратегия. Пиар. Можешь представить? Нас заметили! В верхах!

Алексей представил. Представил лицо жены, когда он принесет деньги. Не жалкую зарплату, а настоящие деньги. На операцию внуку, которую они копили годами. Он кивнул.

–Хорошо. Поеду.

––

Дорога на электричке была похожа на путешествие в другой мир. Его мир кончался за проходной завода. Дальше были уродливые спальные районы, ржавые гаражи, грязный снег. Потом – дачи, уже побогаче. А потом его встретила черная, лакированно блестящая иномарка с тонированными стеклами.

– Садитесь, Алексей Иванович, вас ждут, – сказал водитель в форме, глядя на него с лёгким любопытством.

Они ехали через лес, где сосны стояли как на параде, а потом за высоким забором открылась та самая «вилла». Дом был похож на замок из плохого исторического фильма – башенки, витражи, позолота на фонарях. Воздух пах не выхлопами и зимней свежестью, а каким-то сладким, дорогим парфюмом.

Его провели не в дом, а в пристройку к гаражу, где уже стоял его верный станок, бережно доставленный с завода. Рядом лежала сломанная деталь от лифта – сложная, капризная фигурная штуковина. Алексей снял рабочий пиджак, надел халат. Включил станок. Знакомый гул успокоил нервы. Он начал работу.