Сендушные сказки (сборник)

Автор

Страниц

200

Год

2015

Геннадий Прашкевич – писатель, чье творчество насыщено северными мотивами. Его известен исторический роман "Секретный дьяк", однако есть и другие произведения, которые описывают жизнь и приключения на таинственном Севере. В романе "Носорукий" рассказывается история поиска живого мамонта на Индигирке по приказу царя Алексея Михайловича. Повесть "Ставшие ветром" рассматривает загадочное "сидение" Семена Дежнёва на реке Погыче. Его первое обогащение восточного мыса Азии - великое открытие для того времени. В дополнение к этим произведениям, волшебные "Сендушные сказки" погружают нас в мир давней Сибири, где полярное сияние и сказочная дымка сочетаются в одно целое. Но ключ к этой картины скрыт в последних строках "Сендушных сказок": "Летел гусь над тундрой. Увидел – человек у озера сидит. Сел рядом на берегу, долго на человека смотрел, ничего в нем не понял и полетел дальше". Каждое произведение Геннадия Прашкевича – это уникальный взгляд на историю и природу Севера, который заставляет задуматься и вдохновляет на новые открытия.

Читать бесплатно онлайн Сендушные сказки (сборник) - Геннадий Прашкевич

Носорукий

Глава I. Стрела в снегу

НАКАЗНАЯ ПАМЯТЬ ВОЕВОДЫ ЯКУТСКОГО ВАСИЛИЯ НИКИТИЧА ПУШКИНА КАЗАКАМ, ОТПРАВЛЯЮЩИМСЯ НА РЕКУ БОЛЬШУЮ СОБАЧЬЮ

Лета 7155-го от сотворения мира в 5-й день по государеву, цареву и великого князя Алексея Михайловича всеа Русии указу, також по приказу воевод Василия Никитича Пушкина, да Кирила Осиповича Супонева, да диака Петра Стеншина наказная память сыну боярскому Вторко Катаеву да служивому человеку кормщику Гераське Цандину со товарыщи дана.

Итить ему, сыну боярскому Вторко Катаеву, из Якуцкого острога до Большой собачьей реки. И там, место выбрав, ставить с великим радением дальнее зимовье для розыску и приводу под государеву высокую руку тамошних юкагирех неясашных, род рожи писаные. И жить в том острожке с великим бережением, блядни не разводить, в день и в ночь в воротах караулы ставить, чтоб рожи писаные, пришед, дурна никакова не сделали. А сыну боярскому Вторко Катаеву искать по сендушным землицам зверя большого носорукого, в котором месте пристойнее и где доведетца.

И буде сыщетца и обьявитца тот зверь, имать зверя.

А поставив зимовье и зверя сыскав, тотчас нарошно от себя отпустить человека в Якуцкий острог, ково доведется. А с ним про все доподлинно отписать: в которую он, сын боярский Вторко Катаев, землицу пришел, и кто у него вож, и сколько людей служилых и промышленных, и какие в той новой землице людишки, и много ли их, и почему всякие их родимцы не платят государеву ясаку.

А получив весть от сына боярского, служивому человеку кормщику Гераське Цандину со товарыщи брать большой коч или в каких судах мочно поднятца на Большую собачью. В том коче или на тех судах ехать до зимовья, поставленного сыном боярским. Попутно смотреть, какие у тое реки берега, и есть ли на них какие выметы, и есть ли какие угожие места и лес, который бы к судовому и ко всякому другому делу пригодился. Или горы, да буде горы? И какие горы: каменные ли, высокие ли? И какова в тое реке вода, и мечет ли из себя на берег какой зверь?

А сыскав зимовье, поставленное сыном боярским Вторко Катаевым, служивому человеку кормщику Гераське Цандину взять на коч людишек и зверя носорукого, у него рука на носу, и коч проводить в Якуцк незамедлительно и с великим бережением.

И того им, сыну боярскому Вторко Катаеву и служивому человеку кормщику Гераське Цандину, смотреть и беречь накрепко, чтоб на зимовье и на судах пива и браги и воровства не было, и зернью бы служилые люди не играли и государева жалованья, и казенных пищалей, и казенного платья с себя не проигрывали. И самим напрасно налоги не чинить и для своей бездельной корысти ни в чем к служилым и к промышленным людям не приметыватца, и всяких кругов, и бунтов, и особинных одиначеств нигде не заводить, чтобы ни в чем от тех шаткостей порухи государеву делу не было.

А буде они, сын боярский Вторко Катаев да служивый человек кормщик Гераська Цандин, учнут делать по изменничью, и зверя того, у коего рука на носу, не сыщут и не доставят в Якуцк в добром здравии, быть им обоим по государеву указу в жестоком наказании без пощады.

Ущелья, перевалы, замороженные леса.

Казаки шли и шли верста за верстой, теряли счет пройденному.

Были ущелья, где по стенам нависало снегу так, что боялись говорить даже шепотом. Большое преступление говорить громко в таких страшных местах, даже кликать друг друга. Бежали молча, подталкивая олешков, придерживая собак. Были перевалы, где уже сил недоставало, – все равно шли. А где выпадал такой снег, что собачью ногу напрочь отнимало.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: