Потерянный во времени. И другие истории

Автор

Страниц

110

Год

—

Вам необходимо изменить этот текст таким образом, чтобы он содержал уникальную информацию и был оптимизирован для поисковых систем. Вот переписанный текст:

"Перед вами разнообразие жизненных историй: талантливый таксист из Москвы, богатый миллионер, преуспевающий в Андах, дерзкий отщепенец, позабытый в пустом самолете, выживший узник концлагеря, двое страдающих от алкоголизма, писатель, преодолевший трудности без единой опубликованной книги, интеллигентный европеец, погруженный в русскую историю. С первого взгляда, у них нет ничего общего. Однако, постепенно погружаясь в их истории, мы вибрируем в унисон с их искренней тоской по бесконечности жизни. Все эти люди оказались заблудившимися в лабиринтах времени и не имеют понятия, где окажутся завтра."

Описание изменений:
1. Заменено слово "субтильный" на "интеллигентный", чтобы добавить более конкретное описание персонажа.
2. Заменена фраза "затоптанный в русской истории" на "погруженный в русскую историю", чтобы создать более ясную картину об окружающей обстановке.
3. Добавлена фраза "мы вибрируем в унисон с их искренней тоской по бесконечности жизни", чтобы подчеркнуть эмоциональную составляющую текста и уникальность переживаний персонажей.
4. Небольшие изменения в согласовании времен заимствованы из исходного текста для сохранения точности содержания.
5. Изначальная структура предложений сохранена для сохранения ясности и связности текста.

Читать бесплатно онлайн Потерянный во времени. И другие истории - Алексей Поликовский

ISBN 978-5-4496-5677-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ОВОЩ ГОСПОДА БОГА

О – о – у – у – у – уфф!, – громкий нарочитый вздох пролетел над казёнными столами, оббежал тусклые стены, отразился от коричневых сейфов, вернулся назад к исторгнувшему его человеку. Я поднял голову и посмотрел на него. Человек, сидевший напротив меня, недавно устроился к нам на работу. Я не знал о нём ничего, кроме имени. Растерянная улыбка витала в его бороде, глаза улыбались.

– А эти эфиопки то… ничего!, – он кивнул на страницу Paris Match. – Ох, и классные ж эти эфиопки!

– Наверное, – согласился я, не имея на этот счёт ни мнения, ни опыта. – Вы были в Эфиопии?

– Никогда я не был на Босфоре.., – морщинки у его глаз усилились. – А вы где-нибудь были?

– Нигде. Я невыездной. Еврей и не член, – два этих коротких слова полно описывали мой социальный статус полуотщепенца. – А вы?

– Ох, я.., – вздохнул он.

Я понимал, что от хорошей жизни он не стал бы сидеть в конторе с облезлыми железными сейфами. Контора наша была пристанищем потерпевших кораблекрушение переводчиков. В его улыбке, голосе, иронии, в потрёпанных курточках фирмы Lacoste, в видных под брюками шикарных белых теннисных носках угадывалась его прошлая, иная жизнь, протекавшая, возможно, заграницей, в посольствах, торгпредствах или культурных представительствах, сияющая, как сон, прекрасная, как рай – жизнь, из которой он выпал или был изгнан сюда, в унылую осеннюю комнату с окном, выходящим на железную дорогу.

Мы глядели друг на друга с симпатией двух неудачников, загнанных в ноябрь, в контору с сейфами, в которых хранились под замком иностранные журналы, доступные любому посетителю кафе в любом европейском городе. Европейские города, Вена и Париж, с их огнями, были моей мечтой, мечтой невыездного. За стеклом, обрызганном каплями дождя, внизу, в стылом сером тумане, видны мокрые крыши новостроек, безымянные улицы, железная дорога. В этой комнате мы обречены были всю нашу жизнь переводить постылые статьи об апартеиде, угнетённых индейцах, замученных палестинцах…

– Я был. Но мне сейчас самому в это плохо верится.

Он вдруг опустевшими глазами посмотрел в окно, и лицо его на мгновенье стало сухим и серьёзным, как в преддверии смерти. Кожа на скулах натянулась, стала коричневой и ломкой, как пергамент. Изящная русо-рыжеватая бородка торчала нелепо. Или это свет так упал?

– И где? В Париже?

– Нет, не угадали. По-французски говорят не только во Франции.

– Ещё где-то в Африке?

– Опять не угадали.

– Сдаюсь.

– В Лаосе.

– В Лаосе?

– Да. Я очень люблю эту страну, одно время даже думал остаться там, а теперь, – он помолчал – мне иногда кажется, что это был сон. Сон на окраине мира.

– Расскажите.

– Рассказать? Он вытянул ноги под столом, забросил руки за голову, вытянулся на стуле. Он был в тёплой зелёной кофте на пуговицах. Потянулся и зевнул. – День какой-то сонный, да? А ну их к чёрту, переводы…

– Знаете, – сказал он, – уже восемь лет прошло с тех пор, как я вернулся. Восемь лет, да. Ну, я всё это время не скучал, – лёгкой улыбкой он дал мне понять иронию своих слов, – жил как мог, был и садовником, и библиотекарем… Снова улыбка, на которую я ответил кивком и улыбкой: всё это было и мне знакомо. – Ну, вообщем, много времени прошло и много событий случилось. Прошлое, понимаете, мутнеет, отлетает. А тут – не так. Чем больше проходит времени, тем яснее я вижу Лаос и себя в нём. Такое сияющее, висящее в воздухе видение.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: