Черный список Петроградки: Оставшиеся. Книга 2

Это пространство не подчиняется геометрии. Оно не находится в городе, но и не отделено от него. Его нельзя найти на карте, но можно – обнаружить. Случайно. Через случайный поворот, незнакомый двор, щель между двумя кирпичными стенами. Всё начинается с ощущения: ты зашёл туда, куда не надо. Но вернуться уже невозможно.

Это петля.

Не лабиринт. Не портал. А застывшая, многослойная предверная зона. Пространство перед седьмым зеркалом. Промежуточное, вязкое, как гудрон, где время топчется на месте, а человек – внутри него. Тут нельзя уйти. Но и нельзя приблизиться к центру. К зеркалу.

Ты просто… остаёшься. И проживаешь одно и то же снова.

Петля живёт отголосками. Каждый, кто попал сюда, оказывается в своём «углу» – фрагменте собственной памяти, навсегда зацикленной на том, чего он не сделал. Каждый угол – маленькая реальность, как остров в тумане. Связанная с другими, но в то же время изолированная.

Угол Стаса Васильева

Полуразрушенный двор между домами с облупленной штукатуркой. Железная дверь подъезда, где замок всегда заклинивает. Запах старого мусоропровода. Время замерло где-то в начале двухтысячных: ржавый «Жигуль», плакат с надписью «Участковый – друг народа». Лампа на столбе мигает, как сердце, которому лень биться.

Стас Васильев, бывший участковый, каждый раз просыпается в сторожке на первом этаже. На стене – табель. 06:00. На рации – вызов: «Жалоба на шум. Квартира 17». Он идёт по ступеням, сжимая старый фонарик. Стучит. За дверью – тихий женский плач. Он знает, кто там. Молодая женщина, которую он тогда не спас. Он не вмешался. Побоялся. Просто развернулся и ушёл.

Теперь – не может.

Каждое утро – один и тот же маршрут. Один и тот же выбор. Та же вина. Он может дойти до двери, но не открыть её. Каждый раз уходит. Каждый раз возвращается.

Угол Библиотекаря

Каменная лестница, как в старых домах-колодцах на Васильевском. Стены сыреют. Свет проникает через разбитый витраж, окрашивая пыль в зелёное и алое. Полки тянутся вверх, как корни древнего дерева, из каждой торчат карточки. Без переплётов. Без обложек. Только имена. Словно библиотека памяти без входа и выхода.

Андрей Снежнов, бывший архивист и библиотекарь, – теперь хранитель забытых судеб. Каждую ночь он находит новую карточку. Свежую, ещё пахнущую чернилами. Он читает имя. Заносит в каталог. Потому что если не запишет – оно исчезнет. Полностью. Без следа.

Он попал в петлю, когда увидел в зеркале самого себя – забывшего. Без книг. Без памяти. Он испугался. И отошёл. С тех пор он здесь – запоминает тех, кто исчез. Чтобы хоть кто-то помнил.

Угол арт-директора Невзорова

Зал без окон. Галерея без посетителей. Пыль стелется ковром. Картины на стенах – не те, что он вешал. Они появляются сами. На каждом полотне – он сам. В разных ролях. И всегда – в искажённом свете. Угрюмый, алчный, пустой. Или – слишком живой, как в кошмаре, где твоя лучшая версия тебя пугает больше, чем худшая.

Невзоров думал, что нашёл объект искусства. Хотел организовать экспозицию. Седьмое зеркало казалось ему философской метафорой. Он подошёл. И увидел там не концепт. А себя. Без маски. Он отшатнулся. И теперь – живёт в зале, где каждый день появляется новый автопортрет. Он пытается их уничтожить. Закрасить. Переписать.