Все жанры Все авторы
Житейское дело - Андрей Платонов

Житейское дело

Страниц

15

Год

2017

Наступила поздняя весенняя ночь в глухой деревенской избушке. За окном царила мрак и безмолвие, лишь самая голая и худая веточка вербы время от времени стучала своими нежными прикосновениями по стеклу, поддаваясь легкому ветерку. Похоже, верба буквально молила о помощи у людей, жаждущих тепла и уюта. Изба, бездоспешно холодная, на печи отдыхала Евдокия Гавриловна Захарова, хозяйка этого скромного жилища. Уже не первый день она борется со снедаемым горем и соскучилась по своему погибшему на войне мужу. Сейчас ей было не до сна. Под овечьим меховым пальто она лежала и ощущала холод, который проникал до самых костей. Постеля рядом с ней, в тепле от отцовской овчины, заняли ее дети...

В эту ночь она ощущала, что что-то необычное настигнет ее и ее семью. Но что же это может быть? Она ожидала какой-то знак судьбы или важную весть от своего давно умершего мужа. В темноте комнаты она сосредоточилась на звуках за окном и на ритмичном шуме детских дыхательных движений рядом с ней. Вся ее сущность была наполнена мыслями о частях мужа, о его преданных детях и о том, как продолжить жизнь без него. Но сразу же какая-то теплая трепетная нить мягко пронзила ее сердце, наполнив весь ее разум невидимыми сплетениями надежды.

В то время как мир помнил свои непреклонные законы и делал свою тяжелую игру, Евдокия Гавриловна ощутила, что есть что-то большее, что руководило всеми событиями вокруг нее. Пусть лежала она на разорванной и пошарпанной кровати, но у нее была надежда на лучшее. Она верила, что удастся преодолеть все испытания и принять светлое будущее, которое было в ее судьбе. Под влиянием этой нежной энергии она начала медленно засыпать, погружаясь в мир сладких снов и приподнятого настроения.

Так продолжалась эта ночь, где мир тесно переплетался с изнеможденными душами и сама Захарова семья стояла на грани перемен. Возможно, именно в этой тихой деревенской избушке, под влиянием вербы и ее нежных постукушек, начнется новая страница в их жизни, которую они так с нетерпением ожидали.

Читать бесплатно онлайн Житейское дело - Андрей Платонов

Шла ночь в деревенской избе. Темно и тихо было за окном, лишь голая ветвь вербы изредка еле слышно постукивала в окно, склоняясь от слабого ветра. Верба зябла в прохладной сырости весенней ночи и словно просилась к людям, в теплую избу. А изба была нетопленная, в избе на печи лежала без сна хозяйка Евдокия Гавриловна Захарова; она прихварывала уже который день, она грустила по мужу, убитому на войне, и ей сейчас не спалось. Она лежала и не могла согреться под овчинным полушубком, а рядом с ней под отцовской овчиной спали ее дети; их было у нее трое, и все девочки: Марья, Ксения и Груша; старшей, Марье, было девять лет от роду, а Ксения и Груша были двоешки, по восьми лет каждой; мать время от времени укрывала их, потому что девочки спали беспокойно, они ногами сбрасывали с себя одежду и скрипели зубами. «Должно, глисты у них, – подумала мать, – надо им тыквенного семени дать».

Евдокия Гавриловна приподнялась и снова укрыла своих детей. Они дышали чистым теплом, знакомый запах молока и плоти исходил от них, и сердце матери тронулось тревожной любовью. Дети рождаются, растут, уходят затем из родительского дома в свою большую жизнь, но неподвижно сердце матери: оно одинаково любит свое дитя, одинаково оно прекрасно для нее во все времена его жизни, и мать всегда встревожена за него.

«Что с ними сбудется, что с ними станется? – думала Евдокия Гавриловна. – Вот будут они жить и расти, а отца своего никогда не узнают. А без отца, как и без матери, душа ребенка живет полуголодная. Что ж я одна им?»

Ночь продолжалась. Мать стала думать об озимых полях, о том, сколько снегу было в зиму, сколько его сошло талой водой, сколько пропиталось в почву, о весенней погоде, о семенах в колхозе, о том, не потревожит ли какой новый враг нашу страну, – люди разное говорят, и газеты пишут, – обо всем мире думала Евдокия Гавриловна, потому что посреди мира жили ее малые, беззащитные дети и для них нужно, чтобы светило солнце, чтобы на земле рождался хлеб, а все человечество жило в спокойствии.

Она вспомнила о муже: что с ним сталось теперь, где его могила? – хоть бы кости его поглядеть, ведь и кости его дороги ей, как был дорог он весь!

Верба снова заскреблась в окно, и кто-то другой, одновременно с вербой, постучал в окно так же негромко и застенчиво, как верба.

Евдокия Гавриловна отворила избу и впустила человека.

– Кто будешь-то? Чего ходишь так поздно, иль беда какая?

Человек снял шапку-ушанку, оправил усы и ответил:

– Беда, хозяйка… дело у меня неотложное, я и во тьме иду.

Евдокия Гавриловна засветила лампу и подняла ее, чтобы поглядеть на гостя. Перед нею был нестарый еще, моложавый мужик, лет, может быть, тридцати или немногим старше; большие серые глаза его смотрели на хозяйку неподвижно и словно бы равнодушно, а вернее того, своя боль томила этого человека, и ему все равно было – что он видит перед собой. Одет он был в старую солдатскую шинель, но уже без погон, а за спиной его висел вещевой мешок; должно, из армии демобилизовался человек. Хотела было Евдокия Гавриловна спросить у прохожего, какая случилась беда у него, однако нехорошо праздно касаться чужой души, и она не спросила.

– Небось кушать хочешь! – сказала она. – Садись, я тебе поужинать дам.

– Спасибо, хозяйка. Время позднее, начнешь ты хлопотать, в печке греметь, детишек разбудишь!

Вам может понравиться: