Большое сердце маленького человека

Я не писатель…

Куда мне…

Просто конструктор слов.

Старый, скрипучий маяк…

Проектор для твоих снов..

Открываю грудную клетку…

Достаю свою лампу-сердце…

Протираю, вставляю обратно

И на ключ закрываю дверцу.

Я – немая башня со светом…

Руки мои – лучи.

Убери ладони, открой глаза…

В темноте никогда не кричи…

Я буду стоять сто, двести…

Захочешь, хоть триста лет.

Я твой сигнальный огонь…

Жизни твоей амулет.

Если тьма случится повсюду…

Если некому будет согреть.

Вспомни… маяк – человек…

Будет тебе гореть…

Будет в тебе гореть…

Лишь для тебя гореть…

Я бы надела сейчас косуху…

Завела бы свой старый Харлей…

Крутила бы ручку с газом,

Стараясь выжать насухо.

И неслась, не боясь ни ветра…

Ни встречных людей.

Я спала бы, укрывшись брезентом.

Разводила бы на ночь костры.

И смотрела на звезды,

Представляя, что между ними

Огромные, кованые мосты…

Я могла бы дарить тебе

Скорость, ветер и небо…

Я могла бы писать тебе

Миллионом хвостатых комет.

Жаль вот только, что у меня ни косухи…

И ни Харлея… нет…

Я – размазня. Я – старое молевое пальто.

Ты приходишь. Меня надеваешь.

И говоришь, что я без тебя никто…

Ты презрительно шепчешь:

«Ну что за тоска? Что за вид?

Дыры и те полиняли».

А у меня в плечах, и где пуговицы болит…

Я не люблю тебя в гневе.

Ты страшен как ураган.

Швыряешь меня и орешь:

«Продам тебя, на хер, продам!»

И вот я в ломбарде.

Мне страшно. Я – молевое пальто.

Меня не возьмут и не купят

В ближайшие лет эдак сто…

Вдруг рядом со мной говорят:

«Мне это пальто заверните.

И будьте поаккуратней.

Смотрите, его не помните!»

Я еду в пакете свернувшись.

От страха подкладка дрожит…

Сейчас распакуют, примерят,

Увидят убогий мой вид…

Вот дом. Достают из пакета

Меня как ценный товар.

И бережно так надевают,

Как никто еще не надевал…

Я вскрик восхищения слышу:

«О Боже, какое пальто!

Я в нем – дворянин, англичанин!

Я – лорд… И не меньше того!»

Тебя я носить буду редко.

Почищу, повешу в свой шкаф.

Ну, может быть только на праздник.

Вместе с рубашкой в шелках.

Кричу я: «Носите! Носите!

Мне всё ведь еще невдомек…

За все мои 30 лет

Меня так никто не берег…»

Я хотел бы тебя обнять,

Но я просто текст…

Тридцать три алфавитные буквы.

С пробелами или без…

Я тянусь к тебе всеми дефисами и тире,

Через весь земной шар.

Мегабайтами фраз во тьме.

Ты прими меня, ты пойми – я конструктор слов.

Я не знал ничего, кроме ямбовых этих оков.

Да местами я вычурен, слишком криклив.

Но едва я вижу тебя, я смущенно затих…

Мой хозяин – поэт… алкаш…

Хлещет водку, вино и ром.

Я бы бросил его, но знаю

Не выдержит, кончит дном…

Если б он не вдыхал в меня жизнь,

Не строчил бы строку за строкой,

За ним бы давно пришла

Та самая гостья с косой…

Я хотел бы тебя обнять,

Но я просто текст.