Тито и товарищи

Институт славяноведения РА

Перевод на русский язык осуществлен при финансовой поддержке Государственного агентства по исследовательской деятельности Республики Словении (Javna agencija za raziskovalno dejavnost Republike Slovenje)

Издание осуществлено при финансовой поддержке:

Словенской академии наук и искусств (Slovenska akademija znanosti in umetnosti)

Научно-исследовательского центра Копер (Znanstveno-raziskovalno središče Koper)

Перевод и подготовка книги к печати выполнены российской академии наук в Институте славяноведения РАН

Ответственный редактор

кандидат исторических наук

Любовь Алексеевна Кирилина.

Рецензенты

доктор исторических наук

Геннадий Филиппович Матвеев;

кандидат исторических наук

Анатолий Семенович Аникеев

© Пирьевец Й. (текст), 2019

© Кирилина Л. А., Пилько Н. С. (перевод), 2019 © Институт славяноведения РАН, 2019

© Издательство «Нестор-История», 2019

«Было бы весьма желательно, чтобы люди, стоявшие во главе партии «движения, – будь то перед революцией, <…> будь то в период революции <…>, – были, наконец, изображены суровыми рембрандтовскими красками во всей своей жизненной правде. Во всех существующих описаниях эти лица никогда не изображаются в их реальном, а лишь в официальном виде, с котурнами на ногах и с ореолом вокруг головы. В этих восторженно преображенных рафаэлевских портретах пропадает вся правдивость изображения»[1]. Это слова К. Маркса и Ф. Энгельса. Они были оптимистами, поскольку даже не предполагали, что возвещенная ими революция может потерпеть поражение, а жизнь ее лидеров – завершиться позором. Это случилось и с Тито: еще вчера он был иконой, после же распада Югославии часто – объектом карикатур. Попытаемся написать его портрет кистью Рембрандта.

Выразительные глаза Тито привлекали внимание современников с того момента, как он впервые вышел на историческую сцену, – когда гордо и смело держался во время суда в Загребе, приговорившего его в конце 1928 г. к строгому тюремному заключению. Корреспондент газеты «Новости» описал его внешность так: «Некоторые черты его лица, казалось, были стальными. Его светлые глаза смотрели сквозь стекла пенсне очень холодно, но энергично и спокойно»[2].

Мирослав Крлежа, поэт, писатель, летописец хорватской и югославской провинции, в кратком эссе под названием «Возвращение Тито в 1937 г.» вспоминает: «Сижу в сумраке в своей комнате и смотрю на облака. Как высоко над городом гонит их западный ветер. <…> В тишине раздался звонок у входной двери. Его тревожный звук в пустых, серых, неосвещенных комнатах вызывает суеверное предчувствие какой-то неопределенности <…> Я встаю, прохожу через всю квартиру, отпираю сначала одну дверь, потом другую, включаю свет в прихожей, вот заскрипела личина замка, и – перед стеклянной дверью стоит чужак. Через девять лет Тито появился перед этой стеклянной дверью как тень давно минувших дней, и на первый взгляд мне показалось, что он не сильно изменился. Я посмотрел снова: изменился очень сильно, даже более того, полностью. <…> Шесть лет Лепоглавы и три года жизни за границей стерли с его лица то выражение наивной и непосредственной радости, и вместо улыбчивого молодого человека передо мной серьезный, спокойный чужак, глаза которого из-под стекол пенсне сверкают сумрачно, почти сурово».