Таш-Бёр

Тайга поглощала последний свет с ненасытной жадностью могильщика, хоронила его в своей непроглядной чащобе. Стволы лиственниц, будто часовые, смыкались в сплошную стену, а под ногами предательски хлюпала вязкая, затягивающая почва. Воздух, еще недавно звеневший стрекотом кузнечиков и щебетом птиц, внезапно замер, уступив место гнетущей, могильной тишине.

– Я же говорила, ты придурок! – голос Лизы, обычно бархатный и спокойный, поставленный для работы на камеру, сейчас визжал, сорвавшись на фальцет. – Я сто раз повторяла: «Серёга, пауэрбанк!» А ты? «А, похуй, на сутки хватит!»

Сергей, высокий парень с камерой на шее, швырнул на мох мертвый навигатор.

–А ты, оракул хренов, могла бы и сама его взять, если такая умная! – рявкнул он в ответ. – Ты только и умеешь, что в кадр красиво смотреть и умные слова говорить! «Ищем аномалии, ребята!» Нашли, блять, аномалию – три дерева, похожих на член, и компас, который упорно показывает на юго-запад, где у нас по карте должна быть скала, а тут, на тебе, – болото!

– Ребята, успокойтесь, – попытался вставить Антон, протирая запотевшие очки. Его лицо, обычно выражавшее профессорское спокойствие, сейчас было бледным и растерянным.

– Молчи, ботаник! – огрызнулась на него Яна, дрожащими руками пытаясь поймать хоть одну полоску связи на сотовом телефоне. – Это твоя вина! Ты тут наш главный по картам и ландшафтам! «Выпускник ГеоФака СПбГУ!» А вас, козлов, в вашем университете хоть ориентироваться в трёх соснах учили? Или только пыль из архивов глотать? Кто клялся, что по звездам и мху, как в своём спальном районе, ориентируется? Где твои звезды, Антон? Где твой ебучий мох, который у тебя сориентировался не с той стороны?

– Яночка, привязку к местности мы потеряли, когда ты решила в том ручье водицы во фляжку набрать! – не выдержал Антон, его голос впервые за день дрогнул от злости. – И не просто в ручье, а в каком-то мутном, с радужной плёнкой! Который, как ты сказала, «странно пахнет сероводородом»! И как так вышло, что единственный спутниковый телефон оказался у тебя в руках, когда ты поскользнулась на скользком, прости господи, камне? Тебя в СПбГУ не учили, что электронику в воду лучше не опускать, «доктор» химических наук?

– Ой, да пошёл ты! – Яна чуть не расплакалась от ярости и бессилия. – Я одна тут ломаю голову, как бы нам не сдохнуть с голоду и жажды, а вы все… мудаки!

Сергей горько усмехнулся, снимая камеру.

– Ну что, команда, продолжаем в том же духе? Лиза винит меня, Яна – Антона, Антон – Яну, а я, выходит, виню всех вас, потому что тащил на себе поллагеря, пока вы тут теорию струн в тайге проверяли. Отличный контент. Назовём «Четыре идиота в тайге: Финал». Будем посмертно в трендах на ютубе.

Его сарказм не снял напряжение, а лишь подчеркнул его, повиснув в воздухе тягостным эхом. Они стояли, тяжело дыша, в центре небольшой поляны. Сумерки сгущались с пугающей скоростью. Страх был уже не абстрактным, а физическим – холодным комом в животе, дрожью в коленях. Они были друзьями, но сейчас страх и отчаяние обнажили все их слабые места, вывернув наружу раздражение и желание найти виноватого.

– Ладно, – Антон с силой выдохнул, надевая очки. – Ладно. Скандалы не помогут. Сергей, сколько ещё заряда у камеры?

– Процентов десять. Не больше.