Свободная страна

Руки честного трудяги. Сухие, шершавые, загрубевшие, обветренные, возможно. Руки, которые годами работали с химическими веществами, впитывали краску, воски, спирты, жировые добавки, эфиры. Руки неподвижные, как у хирурга, словно одеревенелые, но на самом деле затаившиеся перед следующим микродвижением – точным, отрепетированным, таким, от которого многое зависит, действительно многое, ведь долгая череда этих микродвижений в результате определит судьбу человека, по крайней мере недели на две. Настроение, планы, самоощущение личности на две недели минимум будут зависеть от сноровки этих рук, от мгновенной реакции мышц на сигнал, посылаемый мозгом, от ловкости, от легкости, от устойчивости и неприхотливости. Ничего не требовать, ни в чем не нуждаться, стремиться к стопроцентному результату – таков удел этих рук.

За свою сорокалетнюю жизнь рукам довелось рыть землю; держать инструменты, из которых пинцет был самым маленьким, а топор самым большим; водить машины, из которых классические «жигули» были самым маленьким транспортным средством, а трактор – самым большим; сверлить лед на замерзшем озере перед рыбалкой; держать большой фонарь горизонтально, так, чтобы хижина шамана не затерялась в лесной чаще; подписывать важные юридические документы – самые простое, что доводилось делать этим рукам.

Наверное, руки следовало бы назвать всеведущими или просто очень опытными в силу невероятного объема знаний о жизни, быте, самоощущении, настроении, планах, прошлом отдельных личностей, коих насчитывались сотни, а может, и больше. За время карьеры руки научились принимать и отдавать, держать и контролировать, а главное – руки научились не упускать того, что идет прямо в руки.

Руки быстро приноравливались к условиям среды: сквозняк ли, мороз ли, жара и пот, стресс, перенапряжение, голод, неудобные материалы и оборудование. Руки приспосабливались.

Ночью, нащупывая пружины старого матраса или воздушную итальянскую простыню, утром, касаясь дешевой пластмассовой ручки электрического чайника или кнопки кофемашины последней модели, поворачивая засаленный кран в ванной комнате старенькой квартиры или сияющий кран апартаментов, руки знали, что их ожидает – холодный ключ, который надо будет повернуть в замочной скважине дважды; колючие шерстяные перчатки или мягкие, от кутюр; затертые до шелковистости денежные купюры возле кассы или выпуклые цифры на поверхности платиновых банковских карт; вибрация электрички или бесшумный ход дорогого автомобиля; чье-нибудь неловкое прикосновение или удар; ветер, дождь или снег, иногда солнце, но чаще всего ветер; гладкие кнопки домофона, ребристая заплеванная решетка ворот, скользкие бахилы, теплая рука кого-нибудь из коллег, резиновые перчатки и – личности с их самоощущением, планами и настроением. Часто руки обходились без перчаток. Потому что они ничего не боялись, не беспокоились понапрасну, вели себя сдержанно и мудро, немного легкомысленно, но в этом нет ничего удивительного, ведь руки воспринимали мир поверхностно.

У рук были свои планы. Погладить кота. Нажать кнопку на пульте от телевизора. Почистить банан. Взять пакет кефира из холодильника или бокал шампанского с барной стойки ресторана. Подписать завещание. Обнять ребенка. Рано или поздно руки намеревались осуществить все намеченные планы и относились к ним со всей серьезностью, как и подобает ответственным рукам честного трудяги, ежедневно зарабатывающего на хлеб с маслом.