Сборы.
Сегодня в семье Гончаровых большой переполох. Весь дом стоит на ушах. Телефонные звонки один за одним то и дело зажигают свет в окнах дома номер семь по улице Социалистической. Это тётя Валя, она выполняет свой долг пенсионерки, сообщает всем, что Максим Гончаров и его молодая жена Лиза завтра утром летят в отпуск. «Я и сама не знаю откуда у них эта путёвка» – недовольно буркнула та в трубку телефона и со злостью впихнула её на место, словно трубка её чем-то обидела.
Они жили в бывшем общежитии «Визит» – так называлось кафе на пером этаже – оттого и стали называть этот дом – визит. Максим с Лизой владели квартиркой на первом этаже, подаренной родителями девушки. Квартира представляла из себя две смежные комнатки по 9 квадратов. И если там даже в мирное время было несколько тесновато, то сейчас, когда они перевернули квартиру к верху дном, срочно собираясь, как на пожаре, было удивительно, почему Лиза до сих пор не свернула себе шею. Она, не выпуская телефона из рук, то и дело металась по комнате как ужаленная, аккуратно на цыпочках перепрыгивая своё драгоценное тряпьё, которое было разбросано повсюду, точно корзину с грязным бельём стошнило на всё ровным слоем винегрета из розовых носочков, красных трусиков, белых маек, пестрящих разными цветами платьев и лифчиков…
– милый, а ты положил моё платье в зеленый горошек? А пенку? А пледик мой любимый? – кричала, нет-нет да прерывая диалог с подругами, и делала жест ладонью, будто шепчет эти слова Максиму на ушко.
– хоп… ах… да-а…– Максим сидел на чемодане, как на несушке петушок, старался закрыть замок и очень натужено кряхтел. Сжав губы в маленькую трещинку, он верил, что это ему предает сил был предельно сосредоточен, а Лизе отвечал скорее на автомате, совершенно не вникая в суть её вопросов.
Максим был тучноват и невысокого роста. Он рано возмужал, к своим двадцати пяти годам выглядел на все сорок. Капая потом на разбросанное кругом барахло, окидывал его беглым взглядом и лишний раз убеждал себя, что ничего не забыл. Можно подумать, он в этом хаосе мог хоть что-то разобрать…
– ну, на первое время упаковал, а дальше… может купим что-то на месте, а то у нас чемоданы закончились, хорошо? – сказал он, потирая небрежную колючую щетину ладонью, прикрывая ухмылку. Максим смотрел снизу вверх из-под густых бровей, как «кот в сапогах», только Макс был в трусах, а вокруг глаз-паутинки, совершенно не его, какого-то другого, старого мужичка.
У молодого мужа была растительность выше средней. Причем волосы с головы начали падать на шею, плечи, щеки и спину уже классе в девятом. Как-то на перемене он поспорил с одноклассником, что Макс русский. Одноклассник, загуглив в браузере запрос: «Молдаване, фото», обнаружил полторы тысячи фото Макса и его братьев-близнецов…
Лиза же была славянской внешности. Правда шебутная немного. У нее был прямой острый нос и она носила короткую стрижку «под мальчика». Она обожала змей и красила волосы в зеленый, под цвет тату на плече. Там был изображен удав в джунглях, что сползал с плеча и обвивался вокруг предплечья девушки. Зеленые листья папоротника частично прятали рептилию, которая переливалась разными оттенками – от зеленого, до красновато-розового цвета заката на фоне. Волнистые попугайчики заполняли пустоту своими огромными желтоватыми клювами. По необъяснимой прихоти художника их клювы напоминали торчащие из голов бананы. В брови и губе-кольца, на шее набита руна. Лиза выглядела брутально и ростом была на пол головы выше Максима. Хотя… Макс был метр с кепкой. На тот момент он перед ней стоял на коленях и дышал чуть ниже пупка.
