Сегодня весь день шёл дождь. В такую погоду состояние бывает обычно очень непонятное: то ли лечь спать, то ли ходить из угла в угол по своей комнате, непроизвольно погружаясь в свои мысли. Одним словом, время шло очень медленно и куда-то в никуда. За окном начинались сумерки, дождь прекращался. В комнате становилось свежо и прохладно. Лия посмотрела в окно, её будто что-то ударило, какой-то непонятный плотный сгусток энергии влетел в открытую форточку и пронёсся мимо, коснувшись плеча девушки. Какие-то непонятные человеческому разуму силы, напомнили ей, что пора одеваться. Она машинально накинула старую чёрную толстовку с капюшоном, вдруг снова начнётся дождь, буквально влетела в любимые кроссовки и вышла на улицу. Лия не понимала куда идёт, зачем… Наверное, она просто устала. Одиночество стало неотъемлемой частью её жизни, а так хотелось любви и понимания. Изнутри шёл страдающий голос, вот бы встретить того единственного, кто бы понимал её без слов. Кто как зеркало её души читал бы все её желания, мечты и страхи, сосуществовал бы с ней в унисон, захлебываясь от тоски и нелепости внешних обстоятельств нашей обыденной жизни. Её повели остатки сил и надежда, что он придёт сегодня, возможно, именно в ту беседку, где они собирались своей компанией старых друзей. Он – это реальный молодой человек, который встретился ей в коридоре университета. А может, и нереальный. Она подозревала, что это всего лишь её фантазии, но так хотела, чтобы он был реален. Она не знала его и раньше никогда не встречала.
Однажды она задержалась на учёбе чуть дольше обычного, нужно было дописать конспект на тему «Мифы и легенды средневековья». Книгу вынести с собой из старых обшарпанных стен учреждения было невозможно. Подруги, хотя скорее просто однокурсники, уже ушли по своим делам. У неё не было настоящих друзей. По её мнению, они-то думали, что это дружба, как это обычно бывает у людей. Катя и Лизка всегда ходили вокруг Лии, шептались о бытовых мелочах, о том, кто куда и с кем пошёл, что делал, накручивали всякие домыслы. Девочки любили сплетничать, но Лию это не вдохновляло. Она общалась с ними, чтобы не казаться странной, не выдавать свою отрешенность, не показывать своё одиночество. Лия никому не доверяла. Её мир – это её личное, собственное. Она не готова была им делиться, будто бы боялась, что кто-то вот-вот отхватит от её души кусок сочного мяса своими грязными кривыми когтями. Люди вокруг ей виделись как хищные животные, бросающиеся на всё тёплое, живое, нежное. Они жаждут превратить всё прекрасное в гнилое и никому уже не нужное мерзкое мясо. Насытившись им, люди переключаются на другую добычу, лишь успевают потреблять, переваривать, а иногда просто жевать, жевать, пережевывать все столь искрение частички чужой души, и выплевывать в виде грязных сплетен при каждом удобном случае.
Лия шла по привычной ей улице мимо многоквартирных домов. Эти дома напоминали ей сооружения из тюремных камер с животными-хищниками, царапающими свои клетки в безудержной лихорадке потребления материальных благ. Люди желают набить не только свои желудки, но и головы изрыгивающими отходами мыслей таких же людей, мусоля, расщепляя чувства и переживания, разрывая на кусочки до превращения в ничто. А ей так хочется сохранить тлеющее тепло внутри себя. Страх опасности, что кто-то посягнёт на её чувства, не давал покоя.
