Записки президента

Все

персонажи

 и события

вымышлены

,

любые

совпадения случайны

Сейчас, когда меня готовят к операции, я как раз закончил собирать в кучу все мои заметки за последние годы. Знать бы заранее, что эти годы будут последними, может быть, провёл бы их как-то иначе, но фарш невозможно провернуть назад. Зато, может быть, кто-то захочет узнать моё видение того, что и почему я сделал, чего не сделал и как вообще до этого докатился.

Политик, медик и учитель – профессии, в которых считают себя компетентными все, но почему-то никто не хочет ими заниматься. Родители объясняют учителям, как нужно учить их детей, пациенты рассказывают доктору, какой у них диагноз, и все вместе точно знают, как управлять страной. А! Футболистов ещё забыл. Сталкивались же с тем, как сидящий перед телевизором мужик, сжимая в кулаке бутылку с пивом, орёт в экран: «Пас! Пас давай! Па-а-ас!!! Мазила!» Кстати, именно пиво виной тому, что мне пришлось однажды положить руку на Конституцию.

Итак, я предлагаю вашему вниманию вершину тщеславия публичной личности – мемуары. Надеюсь, это всё получилось удобочитаемым. Мне ещё задолго до вступления в должность говорили, что у меня неплохой слог, тогда льстить оснований не было.

Много лет назад, на волне очередной не вполне корректной смены президента, я внезапно обнаружил себя среди протестующих. Не то, чтобы я искренне разделял мысль о божественном происхождении любой власти, но мне очень не понравились методы и сами исполнители. Желание просто пожарить шашлыки на огне тщательно подготовленного и хорошо организованного внезапного народного гнева сквозило у них изо всех щелей. Мне казалось, что только слепому было незаметно, как одни дельцы отжимают у других рычаги управления бюджетными потоками. Тем более, после того, что назвали «арабской весной». Да, мне не нравился предсказуемый порядок действий и избиение правоохранителей, казалось, я заранее знал, что должно произойти завтра, какие штампы ещё не использовались и к чему всё это приведёт. Однако, опытным путём было установлено, что слепых гораздо больше, чем я думал и мои попытки объяснить им суть происходящего и чем всё закончится, были настолько же результативны, как описание красоты заката незрячему от рождения.

Поскольку Управление Безопасности было на стороне объявивших себя официальной властью «революционеров», мне пришлось изнутри ознакомиться с условиями содержания в следственном изоляторе и дать пояснения по поводу моей контрреволюционной деятельности. Предъявить мне ничего серьёзного не удалось даже в условиях свойственной таким периодам вольности толкования Конституции. И так как любая система состоит из людей, а людям ни к чему лишние заботы, на очередной «беседе» мы заключили с представителями Конторы подобие соглашения, смысл которого вкратце сводился к тому, что меня и моих близких перестают кошмарить, а я со своей стороны торжественно клянусь, что они не увидят меня с автоматом. Мне назначили куратора, чтобы было кому контролировать мою активность и отпустили.

Этот опыт взаимодействия с силовыми структурами укрепил меня в мысли, что моя оценка происходящего верна, а противостояние остроконечников и тупоконечников – обязательный этап в жизни каждого второго поколения, вне зависимости от географии.