Словарь имен собственных. Метафизика труб (сборник)

Автор

Страниц

110

Год

2015

«Словарь собственных имен» – уникальный литературный шедевр от талантливой Амели Нотомб. В своем романе она смело соперничает с известным мастером театра абсурда Эженом Ионеско, погружая себя и читателя в мир поэтического кошмара. Автор зовет нас не воспринимать все написанное буквально, играя с сюжетом и создавая необычные имена. Главная героиня, Плектруда, носящая редкое и труднопроизносимое имя, рождается в тюрьме после трагического события: ее молодая мать, всего 19-летняя, сначала убивает своего мужа, а затем покончила с собой. Таково грустное начало истории. Однако конец романа не менее захватывающий и драматичный. Амели Нотомб превращает все события в противоположное и неожиданное, даря читателю удивительный поворот событий. В этом издании также включена ее автобиографическая книга «Метафизика труб», название которой уже само по себе завораживает. В этой книге Амели смело рассказывает о своих личных переживаниях и комплексах, своих чувствах и мыслях, а также о трансформациях, происходивших с ней в детстве. Роман богат на выдающийся ум, юмор, неожиданные открытия, забавные ситуации и финал, который не оставит читателя без улыбки.

Читать бесплатно онлайн Словарь имен собственных. Метафизика труб (сборник) - Амели Нотомб

Amelie Nothomb

ROBERT DES NOMS PROPRES

Amelie Nothomb

METAPHYSIQUE DES TUBES

Издательство АЗБУКА®

* * *

Словарь имен собственных

Восьмой час Люсетта мучилась бессонницей. Со вчерашнего дня младенец у нее в животе икал не переставая. Каждые четыре-пять секунд мощный толчок сотрясал тело девятнадцатилетней девочки, которая год назад решила стать супругой и матерью.

Начало сказки походило на сон: Фабьен был красавец, говорил, что готов ради нее на все; она поймала его на слове. Мысль поиграть в свадьбу показалась забавной этому мальчику, ее ровеснику, и вскоре их семьи, смущенные и растроганные, увидели своих детей в свадебных нарядах.

А вскоре Люсетта с победоносным видом объявила, что беременна.

Ее старшая сестра спросила:

– Не рановато ли?

– Чем раньше, тем лучше! – ликующе ответила младшая.

Однако мало-помалу феерия сошла на нет. Фабьен и Люсетта часто ссорились. И если вначале он с восторгом принял известие о ее беременности, то теперь говорил:

– Учти, когда родится ребенок, я твои безумства терпеть не буду.

– Ты мне угрожаешь?

Он вскакивал и уходил, хлопнув дверью.

Люсетта, однако, была уверена, что никакие это не безумства. Она мечтала о неистовой и бурной жизни. Это как раз безумцы желают чего-то другого! А ей хотелось, чтобы каждый день, каждый год были полны до краев.

Теперь она ясно видела, что Фабьен ее не стоит. Он обыкновенный. Поиграл в жениха, теперь играет в женатого мужчину. Ничуть не похож на сказочного принца. Она раздражала его. Он объявлял:

– Ну вот, опять у нас истерика!

Но порой сменял гнев на милость. Гладил ее по животу и приговаривал:

– Если будет мальчик, назовем его Танги. А если девочка – Жоэль.

А Люсетта думала: «Ненавижу эти имена!»

В библиотеке деда она раскопала словарь имен собственных, изданный еще в прошлом веке. Там можно было найти самые невероятные имена, сулившие своим обладателям яркую, необычную судьбу. Люсетта старательно выписывала имена на листочки. Иногда она их теряла. То там, то сям попадались скомканные клочки бумаги, на которых было выведено «Элевтера» или «Лютегарда», но никто не понимал, зачем ей понадобилась эта изысканная мертвечина.

Очень скоро ребенок начал шевелиться. Гинеколог был крайне удивлен: он никогда еще не имел дела с таким активным зародышем: «Это аномалия!»

Люсетта улыбалась: ее ребенок уже сейчас не такой, как все. Беременность пришлась на те совсем недавние времена, когда пол ребенка еще не умели определять заранее. Но такие пустяки мало волновали будущую мать.

– Это танцор или балерина! – объявляла она, упиваясь мечтами.

– Нет! – возражал Фабьен. – Это либо футболист, либо просто занудная девчонка.

Люсетта испепеляла его взглядом. Он говорил так вовсе не со зла – просто дразнил ее. Она же видела в его словах признак неискоренимой пошлости.

Когда Люсетта оставалась одна и младенец толкался и буйствовал у нее в животе, она нежно говорила ему:

– Давай-давай, танцуй, мой маленький! Я тебя в обиду не дам, ты у меня не будешь злосчастным футболистом Танги или занудой Жоэль, ты будешь танцевать, где захочешь – в Парижской опере или в цыганском таборе.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: