Шепот тихого сердца

Весенний ветер легко колыхал ветви сакуры, что росла у самого крыльца. Ее бледно-розовые лепестки срывались с дерева и медленно кружили в воздухе, оседая на ступенях старого дома. Доски крыльца чуть скрипнули под весом юноши, что застыл у самого выхода, не решаясь сделать шаг вперед.

Рю, восемнадцатилетний парень в безупречно выглаженной школьной форме – черной гакуране с блестящими золотыми пуговицами, – нервно сжимал лямки рюкзака. Его каштановые волосы были чуть взъерошены утренним ветерком, а темные глаза беспокойно смотрели в сторону тропинки, ведущей к дороге. Он знал, что пора идти, но тяжелое чувство неуверенности приковывало его к месту.

За спиной послышался тихий звук шагов, и Рю обернулся. Его мать – хрупкая женщина с добрыми, но немного усталыми глазами – подошла ближе и мягко положила руки ему на плечи. Рю был выше почти на две головы, но в ее взгляде всегда читалась безграничная забота о нем, как о совсем юном мальчике.

– Рю, слова не могут ранить тебя, если ты сам не впустишь их в свое сердце, – произнесла она спокойно, – До того момента это просто слова, и сами по себе они ничего не значат, пока ты не дашь им этой силы. Помни это.

– Знаю, мама, но…

– Никаких «но», милый, – перебила она твердо, – Все будет хорошо. Не стоит так волноваться. Знаю, что ты переживаешь, но это всего лишь школа.

Рю глубоко вдохнул, пытаясь вобрать в себя хоть частичку ее уверенности.

– Да, мама.

Она с легкой улыбкой провела ладонью по его рукаву, а затем чуть подтолкнула вперед.

– Ступай, а то опоздаешь в первый же день.

Юноша кивнул и, сжав ремешки рюкзака чуть крепче, сошел с крыльца. Мысли вертелись в голове, не давая покоя. Все казалось таким простым, когда отец был рядом, когда он учился в старой школе. Там ему не приходилось доказывать что-то окружающим, не приходилось снова начинать с нуля…

Но теперь все изменилось. И хотя он еще не знал, какие испытания ждут его впереди, голос матери звучал в его сознании: «Слова не могут ранить тебя, пока ты сам не впустишь их в свое сердце…»

Протяжно прозвенел звонок, разрывая тишину класса. Учитель молча закрыл журнал, бросив беглый взгляд на учеников, и вышел из аудитории. Как только за ним закрылась дверь, в классе сразу закипела жизнь: кто-то засмеялся, кто-то переговаривался, а кто-то вскочил, чтобы успеть в столовую.

Рю не шевелился. Он сидел, опустив голову, а взгляд был прикован к краю парты. Тонкие пальцы едва заметно сжимались и разжимались, а в груди нарастало неприятное ощущение – смесь тревоги и тихого раздражения.

Мимо пронесся одноклассник, задев его стол. Деревянная поверхность дрогнула, сдвигаясь с места. Капли испарины проступили на лбу Рю, он невольно сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, и на миг ему захотелось ударить в ответ. Желание выйти из класса становилось нестерпимым. Встать и убежать прочь.

Он резко поднялся, но в тот же миг кто-то врезался в него плечом. Удар был не слишком сильным, но достаточно ощутимым, чтобы пошатнуть его. Незнакомец не обернулся, прошел дальше, не сказав ни слова, не извинившись, даже не замечая его. Словно Рю для него и вовсе не существовал.

Медленно выпрямившись, он огляделся по сторонам. Все были заняты своими делами. Никто не замечал его. Никто даже не смотрел в его сторону.