Все жанры Все авторы
Артист - Андрей Никонов

Артист

Страниц

190

Год

2024

Осень 1928 года. Это время уникальных открытий и событий, изменяющих ход истории. Поль Дирак, обладая выдающимся умом, уже смог предсказать существование антиматерии, что открыло новые горизонты в физике. В это же время Александр Флемминг делает революционное открытие — пенициллин, который изменит подходы к лечению инфекций. В литературе Ильф и Петров представляют свою блестящую сатиру «Двенадцать стульев», ставшую символом эпохи. Кроме того, кинематограф готовится к переходу в новую эру — эру звука, которая изменит восприятие фильмов.

В этот знаковый период Сергей Травин отправляется в запоминающийся отпуск в Пятигорск. Его ждет множество увлекательных событий: он насладится минерализованной водой из источников, станет участником съёмок нового фильма, завоюет сердце известной актрисы и, возможно, встретит свою первую любовь. Но приключения не заканчиваются на романтических нотах: в его жизни появляются загадочные события, связанные с горами, самолётами и невероятными приключениями. Появление кровавого преступления добавляет драматизма, а вопрос о справедливом наказании нарушителей спокойствия заставляет задуматься о морали и последствиях за свои поступки. Осень 1928 года станет для Травина не просто временем отдыха, а настоящим испытанием, полным интриг и неожиданных поворотов судьбы.

Читать бесплатно онлайн Артист - Андрей Никонов

© Андрей Никонов, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Пролог

Октябрь 1926 года. Москва

Первый этаж небольшого пристроя к дому 13 по Фурманному переулку занимал писчебумажный магазин. Владельцем артели «Бумага и краски» значился Семён Петрович Решетников, сорока семи лет, беспартийный, из мещан. Он жил в квартире на втором этаже, прямо над лавкой, куда вёл отдельный вход с улицы. В обычные дни товарищ Решетников, одетый в косоворотку, холщовые брюки и синий фартук, сам стоял за прилавком, отпуская покупателям анилиновые чернила в стеклянных бутылочках и циркули в деревянных пеналах. Весь магазин занимал небольшую комнату, тесную и пыльную, но клиенты не жаловались – их было немного. Такой же товар можно было купить в совторге по соседству, на Садово-Черногрязской, и гораздо дешевле.

Редкому покупателю Решетников жаловался на тяжёлую жизнь, расхваливал особые сорта бумаги, которые привозили, по его словам, из-за границы, и предлагал сравнить свои чернила и чернила из совторга. Хозяин магазина уверял, что у него совсем другой товар, с насыщенным цветом и настоящим блеском. Покупатели сравнивали, брали бутылочку за пятнадцать копеек и уходили, а пятиалтынная монета кидалась в кассу, к небольшой кучке мелочи и сиротливым рублёвым бумажкам. Настоящий товар продавался с заднего хода, тюки мануфактуры, закупаемые в советских трестах Нижнего Новгорода за бесценок, расходились по московским мастерским втридорога, платили за них не мелочью, а бумажными червонцами. Иногда вместо денег приходилось брать драгоценными безделушками, мехами и столовым серебром, эти вещи Решетников сбывал через брата, у которого был ломбард на Кузнецком мосту.

В семь часов вечера магазин закрывался, хозяин снимал фартук, запирал дверь на засовы и по чёрной лестнице поднимался на второй этаж, в квартиру. К этому времени с работы в сберегательной кассе возвращалась его жена, Софья Львовна, отчитывала приходящую прислугу и помогала ей накрыть на стол. Прислуга готовила по понедельникам, средам и пятницам, в восемь вечера Решетников выпроваживал её из дома.

В этот вечер всё шло так же, как и в другие дни. Пожилая женщина, дальняя родственница Решетникова, получила от него список продуктов, два червонца на расходы, посетовала, что мясо на рынке подорожало, и ушла. Семён Петрович запер за ней нижнюю дверь на засов, а верхнюю – ещё и на ключ, который оставил в замочной скважине и повернул на четверть оборота.

– Как прошёл день, душа моя? – спросил он жену, намазывая на свежую булку сливочное масло.

– Сегодня заходила Светочка, взяла десять рублей.

Светочка была дочерью Решетниковых, комсомолкой-активисткой, и с родителями-буржуями ничего общего иметь не желала. Но даже у комсомолок и активисток существуют потребности, которые зарплата в машинописном бюро никак не покрывала, так что Свете приходилось скрепя сердце регулярно одалживать у матери десятку, а то и две.

– Обещалась в воскресенье зайти, – добавила Софья Львовна и зачерпнула ложкой черной икры из вазочки. Доктор уверял, что для её ослабленных лёгких этот продукт необходим. – Познакомит со своим новым молодым человеком, между прочим из уголовного розыска.

– Только легавых нам тут не хватало, – Решетников раздражённо смял салфетку, – а ну как заподозрит чего. Ты уж, Софочка, приберись, чтобы лишние вопросы не задавал. Сколько сегодня удалось сделать?

Вам может понравиться: