Сага о будущем. Время нарушенных обещаний. Книга 2. Проект «R.I.P.P.E.R.»

Девиз программы: «Пришло время восстановить правду: в Прошлом, Настоящем и Будущем»

Дознаватель знал: если руководство вызывает лично – не через Диспетчера, не голограммой, – значит, дело, которое собираются всучить, мягко говоря, дрянь. В их Конторе личные вызовы были редкостью – почти анахронизм. Начальство предпочитало держать дистанцию: цифровую, процедурную и психологическую.

Живое общение с куратором происходило, когда случалось такое, к чему и не знали, как подступиться. И тогда, при встрече, тебе жали руку, смотрели в глаза с неподдельной искренностью, а в разговоре делали упор на слова «надо», «должен», а иногда – даже и на «совесть».

Дознаватель шёл по коридору, выкрашенному в цвет, не имеющий названия – ни серый, ни белый, нечто средне между архивной пылью и прошлогодним снегом. Она не фиксировалась стандартными сенсорами и специально была подобрана так, чтобы вызывать сенсорную депривацию, чтобы взгляд скользил, не находя точек опоры.

Царило полное, абсолютное безмолвие. Не слышался даже характерный гул систем жизнеобеспечения. Тишина давила на барабанные перепонки, оглушая пульсацией собственной крови в висках. Шаги Дознавателя были единственным подтверждением чьего-либо присутствия. Их мерный, глухой ритм увязал в стенах и звучал в этом стерильном мире неприлично, почти вульгарно – словно Дознавателя заставили прогуливаться внутри гигантского саркофага. Перестук его обуви был чистым, лабораторным: по такому звуку аудиоанализатор безошибочно определяет размер ботинок, вес и степень усталости идущего.

Коридор был пуст – не в смысле отсутствия людей, а вообще чего-либо. Такие переходы вызывали у него стойкую ассоциацию с расстрельными. И хотя на Земле они давно уже ушли в прошлое, оказываясь в подобных «голых» коридорах, он, каждый раз, внимательно осматривал стены и пол, ожидая, что его взгляд наткнётся на замаскированные патрубки и сливные колодцы – те самые, куда должна уходить мутная, кровавая жидкость.

Последняя дверь в конце коридора не имела ни ручек, ни камер, ни сканеров, только гравировку: «Подсектор 9-Σ». Дознаватель остановился. Панель бесшумно ушла вверх. Открылась пустая, ярко освещённая комната. В центре, под неестественно синим небом фальшивого потолка, стояло единственное кресло.

Дознаватель дошёл до середины и опустился в кресло – холодное, монолитное, похожее на часть механизма, а не на мебель. Гладкие подлокотники ожили, мягко обхватив его запястья кольцами биометрических сканеров.

Напротив, бесшумно поднялась панель, впуская человека, которого Дознаватель не знал и прежде не видел. И насторожило. Своих «конторских» начальников он перевидал всех, а некоторых – и не раз.

Универсальный комбинезон мышино-серого цвета. Без эмблем. Без знаков отличия. Без ранговых полос. Без обязательного стандартного идентификатора – ни на груди, ни на запястье, ни на предплечье. Человек был воплощением анонимной власти – той самой, что не нуждается в регалиях и знаках отличия, чей авторитет не требует подтверждения.

– Настоящим официально уведомляю вас, Дознаватель, что с восьми ноль-ноль межгалактического времени сегодняшнего дня запущена программа «O.B.E.L.I.S.K.» (Official Bureau for Enhanced Legal Investigation of Systemic Killings). Я – её Верховный Комиссар, Элиа Стэнг. Временно до формирования собственных кадров, вы, Дознаватель, переходите в моё непосредственное подчинение.