В горле пересыхает от жажды. Каэлум одним легким движением подхватывает пистолет с пола и направляет его на охранника. Тот сидит на земле и смотрит на Ноктиса вызывающе бесстрашно.
Парень уже не сомневается: человек в чёрной форме и маске убьёт его. Это работа таких парней в безликих масках – убивать. А работа таких, как он – охранять, ему платят за его жизнь. Каждому из них платят за что-то. Ноктис тоже это знает, но он сомневается.
Прежде чем оказаться поверженным, охранник дрался хорошо. Ноктис признает это, ведь не каждый может противостоять ему на равных. Нож парня смог задеть ребра Ноктиса, но Каэлум первым поднял пистолет. И теперь он колеблется.
В ухе неприятно скрипит передатчик: «Объект захвачен: Ртуть, Меч, Цербер, Ангел, Крон-Принц – возвращайтесь». Перезвоном все ребята отвечают. Ноктис последний. Он размыкает пересохшие губы:
– Крон-Принц, принял, отступаю.
Каэлум, не опуская пистолета и не сводя глаз с соперника, пятится к двери. Там один за другим пробегают его парни. Ноктис снова замыкающий, но предпоследний из их отряда останавливается. Каэлум легко узнает его по росту и глазам в прорезях маски. Те медленно переходят от Крон-Принца к сидящему в углу комнаты охраннику. Алая струя стекает из носа парня, но он всё равно не поднимает рук, чтобы стереть её.
– Тормозишь, Принц, – с ноткой издевки сообщает Ангел.
Ноктис невольно скалится под маской, но не пререкается со своим командиром. Тот движением головы приказывает двигаться. Теперь замыкает он – Ангел.
Ноктис идет вперёд. Сделав два шага, он слышит выстрел за спиной.
Командир добивает охранника.
Ноктис не оборачивается, приняв это как изощренный укор в свою сторону. В их работе нет места милосердию.
– Или ты или они, не забывай, – насмешливый тон Ангела надолго въедается в его голову. Ноктису кажется, эхо долго будет его преследовать.
Его работа – война. Не следует об этом забывать.
***
Телефон звонит так яростно, что кажется, вся темнота комнаты вибрирует. Лайтнинг, проклиная всё на свете, поднимается и, щурясь, находит телефонную трубку.
Три часа ночи. Звонит, конечно, Ноктис.
– Да, – ломающимся спросонья голосом отвечает Клэр.
– Можно я приеду?
Клэр жмурится, будто голова её болит. Она должна была уже давно послать Ноктиса ко всем чертям с этим его галантным ритуалом.
Он старомоден. Что-то внутри Каэлума не позволяет ему приехать к Лайтнинг без её разрешения, но позволяет вот так звонить посреди ночи. Что-то удерживает Каэлума от демонстрации их отношений на людях, будто он боится очернить её. На самом деле Лайтнинг давно подозревает – Ноктис боится признавать эти отношения. Клэр – как свою девушку, а её дом – как место, в которое он всегда может прийти. И всё равно неизменно после каждого его задания Фэррон будит такой ночной звонок.
Клэр воображает, как сейчас Ноктису будет неприятно услышать «Нет». Почти так же больно, как ей каждое утро после его визитов просыпаться одной. Он обязательно промолчит в ответ, в трубке будет так тихо, что она без труда услышит его теплое дыхание.
– Хорошо, – всё-таки отвечает она.
Говорят, свобода дается с трудом – ложь для такого человека, как Лайтнинг. Для неё покорность куда тяжелее. Это как крест, который ты тащишь из-за слабости своего сердца. Она чувствует точку кипения, зная, что грань, за которой она не сможет терпеть всё это, уже под её ногами. Но она терпит.
