Заложники времени

© Жирнов А., перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Эта книга посвящается моему сыну, Александру Мортимеру

Дом – это не место, но время

То, как этот роман был написан и опубликован, само по себе могло бы стать романом. Неоценимую помощь мне оказали мои редакторы: Клер Хэй, Джо Дикинсон и Карла Джозефсон, а также мой агент, Джорджина Кэпел. Я бесконечно благодарен всем им за терпение, советы и уверенность в успехе. Мне очень помогли мои братья, Роберт и Дэвид Мортимер; преподобный Саймон Франклин (который героически сражался с рукописью, где все средневековые диалоги были приведены на девонском диалекте); Джон Аллан; Энди Гарднер; Поппи Берджесс; Майк Грейди; Ян и Пэм Мерсер; Никки Ходжес; Джеймс Киднер и Стюарт Уильямс – а также множество тех, с кем я обсуждал эту идею в течение десяти, а то и двенадцати лет. Прошу прощения, если я забыл, что именно сказали вы, что сказал я, как вас звали и что вы заказывали в баре. Извините, если я испортил вам все впечатление, рассказав, чем все закончится. Были моменты, когда мой энтузиазм возрастал настолько, что я уже не мог удержаться. Работа над этой книгой стала моей страстью. И я бесконечно благодарен тем, кто был рядом со мной в это время. Спасибо вам за вашу поддержку.

Особо мне хотелось бы поблагодарить мою жену, Софию. Без нее эта книга так и осталась бы простой болтовней в пабе. Она всегда была рядом, она стала моим верным спутником, когда я отправился прочь из своего времени и оказался в самом негостеприимном месте – в далеком прошлом.

Вторник, 16 декабря 1348

Главное, что вам нужно понять: что такое – продать свою душу. Для этого вовсе не обязательно пожимать руку некоей туманной фигуре или обмениваться обещаниями с пылающим кустом. Что вы продаете? Вы этого не знаете. Кому вы собираетесь это продать? Опять же неизвестно. Вы знаете только одно: ваше желание предложить на продажу эту непонятную сущность продиктовано непреодолимейшим желанием вопить. Вам хочется завопить так громко, чтобы разрушить оковы времени.

Именно это я и чувствую – и чувствовал каждый день с того момента, когда впервые увидел смертельную работу чумы. Когда я оглядываюсь на пройденный путь и не вижу там ни единой души, во мне возникает желание кричать. Глядя на далекие холмы, где некогда царили мир и благоволение, я вспоминаю жуткую тишину: заброшенные фермы и дома, скелеты животных, мертвые тела детей и их родителей… Нет благодати. Нет жизни в глазах. И когда мы приближаемся к облетевшему дубу на окраине Хонитона и к постоялому двору под этим могучим деревом, желание кричать и рыдать становится непреодолимым.

Когда я был здесь в последний раз, за три дня до Михайлова дня, в зале звучала веселая музыка. С того дня не прошло и трех месяцев. Я останавливаюсь, бросаю свою суму на землю и закрываю лицо руками. Я шепчу имена моих умерших родителей. Мой брат Уильям поворачивается и поторапливает меня. «Ты медленнее покойников», – шутит он. Я отнимаю руки от лица и гляжу на него, а потом подхватываю суму и снова пускаюсь в путь. Но в душе моей все кричит. Я не могу рассказать миру о своих чувствах, потому что вокруг нас все мертво. И душа наша тоже умирает.