Он смотрел на нее со смесью любопытства и чувства собственного превосходства. В его взгляде буквально читалось насмешливое: ну же, что ты теперь сделаешь? Чем ответишь?
– Тварь, – коротко выплюнула девушка, отвернувшись. Казалось бы, не стоило вставать спиной к человеку, который так подло предал. Но хуже уже быть просто не могло. – Десять лет и все ради чего?
Мужчина расхохотался.
– И ты, Элаиз, еще спрашиваешь? Каких-то десять лет ради бессмертия – смешная цена.
Девушка вздохнула, проведя рукой по коре срубленного дерева. Все-таки знал. Знал, что, уничтожив дерево дриады, можно получить вечную жизнь. А ведь как Редгард за ней ухаживал, как добивался ее расположения… Даже не верилось, что человек мог играть в чувства целых десять лет.
Растерянность и оцепенение сменились горечью и разочарованием.
– Хочешь вечной жизни? – голос дриады чуть дрогнул, а на губах появилась усмешка. Мужчина заметно занервничал: разве мог тот, кто лишился вечной жизни, так улыбаться? – Ты ее получишь!
С этими словами Элаиз рассыпалась осенней листвой.
Редгард, выругавшись, отступил на шаг назад. Плохо дело. Но вот пути назад уже нет и быть не может.
Воровато оглядевшись, мужчина достал из кармана фляжку, в которую стал собирать сок с дерева, некогда служившего домом дриады.
Иногда сказки имеют свойство воплощаться в жизнь. Хорошо, когда это добрая и милая история, а не ужасы из-под пера братьев Гримм.
Возвращаясь поздно домой с корзинкой, доверху наполненной пирожками, я сама себе напоминала Красную Шапочку. Вот только я была сейчас без шапки – осень в этом году выдалась на редкость теплой. Но моя розово-фиолетовая шевелюра прекрасно дополняла образ, адаптируя его на современный лад.
Корзинка приглянулась мне уже давно. Она пылилась на витрине старого антикварного магазина, мимо которого я бегала на работу с извечным стаканчиком кофе. Вечером же я обычно добиралась домой другой дорогой, но сегодня ноги как будто сами привели меня сюда.
Почему-то я всегда думала, что ценник за корзинку будет баснословный: антиквариат у меня всегда ассоциировался с роскошью. Но цена оказалась вполне приемлемой, и я стала счастливой обладательницей пустой корзинки. Решив, что будет забавно, если я приду домой и осчастливлю бабулю, с которой жила, пирожками, почти воссоздав сюжет любимой в детстве сказки, я забежала в пекарню. Тут-то и выяснилось, что вкусных пирожков осталось раз-два и обчелся: с капустой или творогом меня мало интересовали.
Так начался мой вояж по всем ближайшим пекарням. Везде я скупала остатки, наполнив корзину лишь к позднему вечеру. Конечно, можно было легко решить вопрос, зайдя в ближайший гипермаркет, но эту идею я отмела сразу: казалось кощунством класть магазинные пирожки в такую корзинку. Глупость, конечно, но чем бы дитя не тешилось…
С остановки до подъезда я почти бежала: было неприятно признаваться самой себе в том, что теперь я жду встречи со страшным волком. Успокоилась я лишь тогда, когда вставила ключи в замочную скважину. Открыв дверь и ввалившись в квартиру вместе со своей добычей, я, мысленно насмехаясь над собственными идиотскими страхами, вздохнула с облегчением и захлопнула дверь.
– Ба, я дома, – крикнула я, скидывая кроссовки и влезая в тапки. Подхватив корзинку, бодро почесала ставить чайник, но на пороге кухни резко остановилась, больно ударив корзинкой по ноге. – Эээ, здрасьте.
