Все жанры Все авторы
1814. Явление гения. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать» - Виктор Меркушев

1814. Явление гения. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать»

Страниц

40

Год

2019

Издание является уникальным и посвящено 205-й годовщине первой публикации литературного языка, созданного великим русским поэтом. В этой книге собраны стихотворения российских поэтов, которые были опубликованы в 1814 году в нашей родной прессе. Сравнение этих текстов позволяет ощутить всю мощь и глубину дара, которым был одарен Пушкин, а также почувствовать атмосферу и общее состояние общества в начале XIX века. Кроме всего прочего, мы решили остановиться и на социокультурных особенностях того времени и обратить внимание читателей на духовную и интеллектуальную среду, в которой жил и творил наш выдающийся национальный гений. Во всех этих произведениях отразились истинные проблемы, радости и скорби той эпохи, что придаёт дополнительную глубину и значимость этому сборнику стихов. Пусть каждый читатель восстановит ту душевную атмосферу, которая царила в то время, и заглянет в сердце и ум наших предков, вдохновляясь их мудростью и творчеством.

Читать бесплатно онлайн 1814. Явление гения. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать» - Виктор Меркушев


На авантитуле – Треугольная площадь. Царское Село. Гравюра XIX века. Фрагмент.

На обложке – А. Пушкин. С.Г. Чириков. 1815(?) Екатерининский дворец. Вид на Лицей. Акварель. Начало XIX века. Фрагмент

Портрет поколения. «Пока свободою горим…»

«Мнози бо суть званы, мало же избранных», – сказано в Писании.

Эпоха, когда у неё возникает необходимость обрести собственный голос и как-то обозначить себя в ряду прочих, сама выбирает своего глашатая, отзываясь впоследствии на его имя. «Наша память хранит с малолетства весёлое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними – это лёгкое имя: Пушкин»[1].

Да, Пушкин. «Так много в этом звуке для сердца русского слилось», что период с середины десятых годов вплоть до полного подавления вольномыслия в России получил в истории имя нашего национального гения. Начало «пушкинской эпохи» принято отмерять от его первой публикации в 1814 году, конец обычно увязывается с введением в стране нового цензурного устава, прозванного «чугунным», и фактическим установлением господствующей идеологии, выраженной в знаменитой триаде графа Уварова: «Православие, самодержавие, народность». Так или иначе, но в тридцатых годах девятнадцатого века свободолюбивая пушкинская муза была уже не столь заметна – на социокультурную сцену в России вышли новые герои, с иными литературными дарованиями, с иными ценностями, идеалами и другими взглядами на жизнь.

Но вернёмся, однако, в самое начало пушкинской эпохи. С победой над незнающей поражений армией Наполеона Россия уже не могла оставаться прежней.

Национальный подъём народа, спасшего своё Отечество и освободившего Европу, дал не только мощный всплеск патриотических чувств, он качественно изменил всю русскую действительность, весь её уклад, всю сферу духовной и культурной жизни. Наиболее чутко произошедшие события откликнулись в сердцах дворянской молодёжи, называвшей себя «детьми двенадцатого года», в числе которой оказался и Александр Пушкин, воспитанник привилегированного Царскосельского лицея.

Заграничный поход значительно повлиял на самосознание русских людей. Как писал Николай Иванович Тургенев, «мы увидели цель жизни народов, цель существования государств; и никакая человеческая сила не может уже обратить нас вспять». Отмены крепостного права, на которую надеялись победители – солдаты и передовое офицерство, составившее впоследствии основу всевозможных тайных союзов, так и не случилось, хотя Александр I и объявил благодарность всему народу Империи. На благодарность Императора Сенат опубликовал свой указ, согласно которому крепостных опять по-прежнему можно было продавать как по одиночке, так и целыми семьями.

В александровской и николаевской России гвардейское офицерство, по сути, являлось интеллектуальной элитой русского общества. Культ бретёрства, присущий дворянскому сословию 10–20 годов, нисколько не отменял интереса к идеям общественного развития и любви к изящным искусствам. А сочинение стихов и вовсе считалось обязанностью всякого уважающего себя офицера. По свидетельству Герцена «офицеры являлись душою общества, героями праздников, балов, и, говоря правду, это предпочтение имело свои основания: военные были более независимы и держались более достойно, чем пресмыкавшиеся, трусливые чиновники». К военным «пушкинской поры» очень подходил пришедший в начале века из Франции термин дилетант, который в то время имел совершенно иную, нежели сейчас, положительную коннотацию. Вначале его применяли исключительно к талантливым музыкантам, не получившим систематического профессионального образования, а после и вовсе ко всем людям, преуспевшим в артистических и гуманитарных областях. Неслучайно юный Александр Сергеевич так близко сошёлся с Петром Яковлевичем Чаадаевым, бравым гусаром, героем Отечественной войны 1812 года.

Вам может понравиться: