Моритур

Девушка завороженно смотрит в темные воды реки, на дно которой опускается тело. Ее не беспокоят ни промокшая насквозь одежда, ни боль в ребрах. Не осталось ни удивления, ни страха. Нет ни облегчения от того, что все закончилось, ни радости от спасения. Только злость. Темная, тягучая, беспросветная. Мыслей в голове тоже нет. Пульсирует только одно слово. ЗРЯ! Зря она пошла прогуляться по берегу. Зря нападающий выбрал именно ее. Зря она толкнула его с обрыва. Зря теперь вся жизнь, которая была до этого момента. Ей пришел конец также, как и приветствующему рыб безымянному трупу.

Брюнетка посильнее сжимает кулаки, прикусывает нижнюю губу и пытается справиться с очередной волной накрывающей ее ярости. Тушит ее ливень, тот самый, до начала которого девушка хотела прогуляться по берегу. Он смывает остатки крови с одежды и вымывает злость, оставляя после себя красные ручейки под некогда белоснежными кроссовками и бессилие.

Девушка выходит из оцепенения и на трясущихся ногах преодолевает такой короткий, но столь длинный путь до своей машины. Она бредёт вперед, хлюпая промокшими кроссовками и не замечает, как на противоположном берегу хищно скалится тот, кто и направил ее прогуляться.

С трудом преодолев пару метров девушка возвращается к машине. Открывает багажник, машинально вытаскивает из него тёмную спортивную сумку и вместе с ней ныряет в салон любимого автомобиля. Лежащее на дне сумки полотенце избавляет от воды лицо и волосы, а сухие форма и кроссовки, которые час назад украшали в спортзале, уменьшают дрожь в теле. Унять тремор в руках также сложно, как и отказаться от своих принципов, но придётся сделать и то, и другое. Тем более сегодняшний вечер уже вынудил совершить то, чего девушка зарекалась не делать никогда.

Растерев руки, брюнетка берет в них телефон и набирает номер. Череда длинных гудков не пугает. Брат, так же, как и столица, в которой он обитает, всегда в движении. «Бизнесмены не позволяют себе спать столько же, сколько юные журналистки-первокурсницы». Проходит двадцать семь секунд и слышится бодрое приветствие, а также вопрос, на который не будет честного ответа:

– Привет, сестричка. Что стряслось?

Сглотнув, девушка с трудом произносит слова, которые кажутся такими же чужими, как и спокойный голос, что их произносит:

– Я согласна принять твое предложение.

– Ну наконец-то! А то все сама, да сама. Даже подарок мой нормально к 18-летию принять не можешь, брата позоришь: «За машину тебе буду деньги с каждой зарплаты отдавать. Может я и твоя сестра, но у меня принципы» – пародирует озорной голос. – Принципы, блин! Надо мной друзья до сих пор издеваются, хотя день рождения твой был месяц назад. Ты же так мечтала об этой машине, а даже нормально не порадовалась. Я зеленую с таким трудом нашел, тем более она в прошлом кузове была, задолбал всех консультантов в салоне Мерса. Так старался, а вместо благодарности – я тебе деньги отдам. Давай уже спокойно будешь кататься без всей этой феминистической фигни?

– Ок. – на автомате соглашается сестра, которая пропустила всю тираду мимо ушей. Принципы были ей дороги, они всегда поддерживали и помогали. Но сегодня она впервые действовала им вопреки, что обернулось катастрофой. Час назад она послушала совета новичка в спортзале и благодаря его историям о пользе вечерних прогулок у воды после трудного дня, пошла проветриться у реки. Причём не на набережную, как обычно, а на противоположный левый и пустынный берег. А лучше бы послушала своё чутьё с прогнозом погоды и поехала после тренировки домой.