Все жанры Все авторы
По соседству - Анна Матвеева

По соседству

Страниц

10

Год

2012

В своем доме Абба не только заботилась о генеральных демисезонных приборках, но и стремилась поддерживать порядок каждые две недели. Но в ее сердце всегда присутствовала тоска по родным могилам, особенно по семейному участку на кладбище. Ежедневные поездки тетки на кладбище были для Аббы источником беспокойства, и ей приходилось с трудом уговорить ее не ездить туда слишком часто.

В одной из могил находилась мама Аббы, ее гранитный прямоугольник был скромным и неприметным. Каждый раз, стоя перед ним, бедная Абба начинала отвлекаться, вычисляя в уме его периметр и площадь, пытаясь отвлечься от грустных мыслей и слез. Рядом с маминой могилой находилась старшая сестра тетки, а немного дальше – под растущей березкой – могила двоюродной Наташи.

Целыми днями Абба могла простоять на кладбище, впитывая атмосферу покоя и силы, которую, казалось, передавали с собой ушедшие родные. Каждый визит на кладбище открывал ей новую главу в истории своей семьи, и могилы становились для нее своего рода уроками о прошлом и о том, как ценить настоящий момент.

Аббе было важно сохранить память о своих близких, и она старалась каждый раз приносить на их могилы свежие цветы. Она верила, что в этот мир можно оставить не только материальные следы, но и заботу, любовь и воспоминания. Возвращаясь с кладбища, Абба медленно шла по дороге, вспоминая прошлые моменты и пропитываясь благодарностью за то, что ее семья всегда будет жить в ее сердце.

Читать бесплатно онлайн По соседству - Анна Матвеева

Помимо генеральных демисезонных приборок, наводить порядок здесь следовало каждые две недели – а вообще, Абба с трудом удерживала тетку, чтобы та не ездила на кладбище ежедневно.

Она, впрочем, и сама часто скучала по родным могилам – в одной лежит ее мама, теткина старшая сестра, в другой – слева, под березкой – двоюродная Наташа. У мамы скромный гранитный прямоугольник, глядя на который бедная Абба всякий раз начинала высчитывать в уме его периметр и площадь, это отвлекало от слез. У Наташи – единственного теткиного дитяти, доверчиво принимавшего жизнь во всех ее проявлениях, – розовая каменюга неровной формы. Кулгуваара.

На кладбище тетка необидно и дельно командовала – Аббе нравилось получать точные указания. Иначе стоишь столбом и смотришь, как в трех метрах роют новую могилку – или вообще непонятно на что смотришь. Засохшие цветы, полустертые надписи на венках, смелые – не то что в городе! – собаки и птицы.

Вначале прибирали могилу мамы, потом принимались за Наташину. Абба считала, что теперь это их дома, мамин и Наташкин, и трудилась здесь так, как для живых было бы лень. Они выметали с дорожек старые листья и сосновые иголки, до блеска драили памятники, пропалывали цветники, красили оградки и только спустя несколько часов садились на скамеечку возле Наташиной могилы. Цветы оставляли перед самым уходом – розы Наташе, хризантемы – маме.

Цветы были белыми, а гроб, вспоминала Абба, был у Наташи розовым, как машина для куклы Барби.


Аббой ее окрестили давным-давно: невольной крестной стала тетка, а имя досталось от женщины, которой Варя восхищалась в юности. Ну что это за имя – Варя? Варварское какое-то. И дразнят – то Варёнкой, то Варежкой. То ли дело Анни-Фрид Сюнни Люнгстад – не имя, песня! Варя умоляла мать и других родственниц своих называть ее Фридой, а еще вырастила челку и научилась подводить глаза, как прекрасная шведка.

Родня на «Фриду» не согласилась, зато тетка выучила название группы, которую Варя слушала целыми днями – даже уроки делала под “The day before you came”. Так и пошло – «Абба, поди сюда», «Абба, помоги Наташе с математикой», «Абба, ждешь отдельного приглашения?».

Мужчинам впоследствии прозвище тоже нравилось – не было никакой оторопи, все быстро привыкали, а те, кто подобрее, даже отмечали явное сходство Варвары-Аббы с Анни-Фрид Сюнни Люнгстад.

Единственным человеком, который всегда звал ее только Варей, была Наташа. «Аббу» она игнорировала, как и шведские песни. Но Наташи давно не было на этом свете – даже сирень, которую тетка посадила у могилы летом смерти, выглядела вполне по-взрослому.


За несколько дней до пятого мая тетка начинала вздыхать, а потом впрямую говорила, что Абба, если ей так легче, может не ездить с ней на кладбище. Но это были просто слова – как «доброе утро» или «прости, пожалуйста». Они ничего не значили.

Пятое мая – день рождения Аббы и день смерти Наташи. По чьему-то остроумному замыслу даты объединились и закольцевались так, что Аббе каждый раз приходилось напоминать себе о том, что это и ее день. День, в который ей исполнится тридцать пять и в который Наташа навеки осталась двадцатилетней.

В детстве Абба каждый год с надеждой подходила к отрывному календарю, чтобы увидеть там что-нибудь хорошее – карикатуру, пословицу, хотя бы рецепт борща! Но из года в год пятого мая в календаре была одна и та же картинка – бородатая голова Карла Маркса, родившегося в день рождения Аббы. Каждый год – одна и та же бородатая голова без шеи, с которой, наверное, охотно сразился бы пушкинский Руслан.

Вам может понравиться: